Утром она окончательно поняла – у них ничего не получится. Она сварила кофе, решила выпить чашку, подождать, пока он проснется, и попрощаться. Да, если бы ей было лет хотя бы двадцать пять – тридцать и ему поменьше, если бы она была бездетная девка на выданье, тогда, конечно, она бы согласилась на этот вариант, но сейчас… Она оделась, привела себя в порядок, обулась даже, сумку взяла… Прилегла на диван подождать и уснула. А когда открыла глаза, было уже девять.
Работал телевизор, Борман лежал рядом с ней на диване, смотрел «В мире животных». В комнате появился маленький столик, на нем лежали свежие булочки, от них еще пахло теплом и корицей. Борман успел сгонять на рынок, он купил там черешню, целое ведро. Аннушка увидела отборные черные ягоды и улыбнулась.
– Сбежать хотела? – спросил Борман.
– Нет… – Она мяукнула, подбираясь к ягодкам. – Так просто…
– Не возбуждаю?
– Ну… я бы сразу выводы не делала…
– Тогда последняя просьба. – Он сощурился, присматриваясь к ней. – Мотанемся к маме? Мне нужно матушку навестить. Старенькая, ей уже 87, беспокоится. Я не хотел про развод говорить, сестра проболталась. Съездишь? Под Полтавой матушка у меня…
Она согласилась. У нее жила в Полтаве старшая сестра, она решила, что заедет на денек-другой к директорской матушке, а оттуда смотается к сестре.
Семья – это великая иллюзия, это наш сон о бессмертии.
Отъезд немного отложили, дней на десять, Аннушка не могла отменить своих клиентов. Весь день она работала у себя в салончике, а вечерами приходила в квартиру к Борману. Надо сказать, что к нему она не спешила, задерживалась у себя допоздна, заваривала подружкам чаи, протирала полы, ковырялась в каких-то тряпках, в общем, у девушки были сомнения.
Каждый вечер она заставала одну и ту же картину – он, диван и телевизор. Борман включал телик так громко, что уже на лестничной клетке она слышала вопли наших политических спекулянтов. Нажимала на звонок и минуту ждала, пока Борман неспешно поднимется и подойдет открыть ей дверь. Эта минута ее раздражала, но, когда в дверях в прихожей он смотрел на нее и наваливал ей на плечи свои медвежьи лапы, она смягчалась, целовала его в нос и шла на кухню готовить ужин.
Телевизор работал слишком громко, Борману явно не хватало движухи. Для Аннушки эта громкость была чрезмерной, и тогда она придумала вставлять наушники с музыкой, чтобы оставаться на своей волне. Под свою музыку она неслышно передвигалась по его квартире в мягких носках, собирала все, что он за день успел разбросать, убирала на кухне, готовила ужин. Каждый вечер Аннушка готовила Борману мясо, пекла в духовке, с овощами, чтобы хоть как-то уменьшить вред.
