— Жена? Чай, поди, вокруг ракитова кустика венчаны. Знаем мы этих жён. Ох, Господи, прости наши прегрешения!
— Нет, это законная жена. Они познакомились уже давно. Ребёнок есть, мальчик лет восьми.
…После небольшой паузы Косоворотов обратился к старшей дочери:
— Ну вот, как не скажешь про Ремнева. Несамостоятельный человек, без царя в голове. Виски у парня седые, а смётки ни на грош. Ведь ему по его годам давно уж пора университет сдать. Служить, да чины получать. А что он теперь? Так — балаболка! Нестоющий человек! Семьёй тоже обзавёлся. А как семью кормить, об этом, поди, не подумал.
— Ведь ты же знаешь, папа, что Алексей Петрович лишён возможности окончить университет, — тихо заметила Ниночка, на минуту отрываясь от книги, которую она принесла с собой в столовую.
— А кто в этом виноват? Кто виноват, скажи? — раздражённо подхватил Константин Ильич. — Глупая его башка виновата, вот кто! Учился бы себе, так нет — в политику ударился. Отечество спасать вздумал! Нахватался верхушек и возомнил о себе. Без меня-де дело не обойдётся. Тьфу! говорить не хочется… Каждый человек должен свою дорогу в жизни знать. Должен свою линию преследовать. А эти мозгляки, что по чужой дудке пляшут, разве они на что путное годятся? Не люди — труха!
Гликерия Константиновна не вытерпела.
— Удивляюсь я вам, папаша: если вы так смотрите на Алексея Петровича, то зачем же взяли его репетитором? Где тут логика? Зачем вы ввели в свой дом человека, которого не уважаете?
Косоворотов полусердито погрозил ей пальцем.
— Ну-ну, ты, соловей-разбойник, какими словами с отцом говоришь?
Старика неприятно задели слова дочери. Принимая Ремнева репетитором к сыновьям, Косоворотов руководился двумя соображениями: прежде всего тем, что Ремнев попросил за свой труд самое скромное вознаграждение и, кроме того, Константин Ильич в глубине души был уверен, что увлечения молодости давно забыты Ремневым и, следовательно, с этой стороны опасаться его дурного влияния на детей — нечего.
Обличая современную молодёжь, Косоворотов не имел собственно в виду Ремнева и ухватился за его прошлое только как за первый попавшийся пример.
…Чтобы переменить разговор, Косоворотов протянул стакан и спокойно произнёс:
— Ну-ка плесни мне ещё… Ты, Нинок, что это читаешь? Уткнула нос в книжку и про чай забыла.
— Это, папочка, основные начала политической экономии. Алексей Петрович рекомендовал мне прочесть.
Косоворотов усмехнулся.
