— Хари! — крикнул он каким-то молодым, совсем детским голосом.
Хари молча стояла, прижавшись к стене.
Сердце давило Криса, он чувствовал, что оно бьется все медленнее, и тогда он понял, что умирает нелепо и глупо — просто потому, что некому дать ему лекарство. Тогда, наряду со страхом, его охватило раздражение и злоба.
— Хари, — сказал он, — я знаю, ты хочешь мне отомстить за страдания, которые я тебе причинил, но это неблагородно, Хари.
Была глубокая беззвездная ночь, очень беспокойная[5]. За окнами станции бушевал ветер. Слышно было, как клокочет, мечется океан. Изредка вспыхивали красные всполохи, напоминающие северное сияние.
Хари стояла неподвижно. Крис видел только тень ее в окне.
— Хорошо, — сказал Крис, морщась от боли в сердце. — Взаимная ложь кончена… Последнее наше убежище… Помнишь, я говорил тебе, как мы будем жить на Земле, поселимся где-нибудь среди деревьев, выдумывал обстановку будущего дома, планировал сад?
Он хотел засмеяться, но вместо этого из груди его вырвался какой-то звук, похожий на стон.
— Спутник Соляриса, — сказал он тише, потому что его оставляли силы, — единственное место, где мы могли бы с тобой жить. Но и здесь нам стало плохо. Мы спорили о мелочах, о живой изгороди, помнишь? Все это была ложь. Ложь, слышишь?
Тогда тень, стоящая у стены, медленно подошла к нему. И когда она вышла на середину, Крис похолодел и затих.
— Мама, — прошептал он твердыми, непослушными губами.
Она была в своей обычной юбке и кофте, но босая. Голова ее была повязана чистым платком. В руках она держала узелок.
— Я умираю, мама, — лихорадочно прошептал Крис. В нем зародилась опять надежда.
— Ты все время заботишься только о себе, — сказала она.
— А разве ты не умерла? — спросил Крис.
— Не задавай глупых вопросов, — она сняла платок, тряхнула головой. Волосы рассыпались по ее плечам.
— Характерный жест, — злорадно крикнул Крис. — Вот ты и выдала себя… Ты кукла… Копия, более достоверная, чем оригинал.
— Откуда ты знаешь, кто ты? — спросила она.
Крис с трудом привстал на локте.
— Я человек, — тяжело дыша, сказал он, — а здесь нет людей, нет доступных человеку мотивов. Чтобы здесь жить, надо либо уничтожить собственные мысли, либо их материальную реализацию. То есть всех этих… гостей… Первое не в наших силах, а второе — слишком похоже на убийство…
— Я ненадолго, — сказала она, — а ты говоришь о вещах, которые мне непонятны и неинтересны.
— Прости, ты давно оттуда? — спросил Крис.
