На следующий день события развивались более чем загадочно. И загадочность эта в значительной степени объясняется предвзятостью позиции Иордана: чтобы там не стало, не навредить престижа союзников. Стремясь уклоняться от признания неудачи союзников на Каталаунских полях, автор безнадежно путается в противоречиях. Заявляя о надуманную победу союзников, он тут же приводит факты, которые свидетельствуют о безрезультатности их усилий. И в конце завершает рассказ признанием, что и формально, и фактически победа оказалась на стороне славян.
В сообщении о победе союзников просвечивает робость и неуверенность автора. Он говорит о победе от имени третьего лица. «Они (союзники) решили, что победа на их стороне, зная, что Аттила будет избегать поединка лишь в том случае, если действительно испытывает тяжелое поражение». Логика, как видим, «железная». Хотя только в позднюю ночь римском полководцу удалось с большим трудом добраться до своих позиций, где стояли его потрепанные легионы, но все же победа досталась им — римлянам.
Римлянам поводом для присвоения себе победы достаточно было того, что на заре войско противника не ринулось на штурм римских позиций. Но как ни странно, «победителям», как водится, в таких случаях, не досталось ни плена, ни трофеев, а «побежденный» противник не только не бросился бежать, но даже не сдвинулся с места. «Он (противник) не делал ничего такого, что могло бы свидетельствовать о состоянии паники и отчаяния». Напротив, славяне энергично готовились к продолжению поединка. «Он (Аттила) звякал оружием, трубил в трубы, угрожая нападением».
Поскольку противник не проявлял никаких признаков страха и не собирался отступать, то «победители» попали в сложное положение. Априори приписав себе победу, союзники не спешили увенчать себя лаврами. Оценив ненадежные шансы на успех, наступать они не решались. Оставить же поле битвы противнику — значит признать свое поражение, чтобы рассеять свои сомнения, союзники собрались на совет. «Сошлись тогда готы и римляне и рассуждали, что сделать с Аттилой, которого они осилили. Решили морить его голодом». Но действия союзников странным образом не совпадают с их намерениями. Не приступая к осаде славянского лагеря, вестготы быстро ведут свое войско в Аквитанию.
Объясняя мотивы ухода войска вестготов, Иордан утверждает, что это было сделано по совету римлян. Торисмунд, король вестготов, «задумал отомстить гуннам за смерть отца» и обратился за советом к Аэция. «Тот же, опасаясь, чтобы, если гунны были бы окончательно уничтожены, готы НЕ притеснили Римскую империю», посоветовал вернуться домой, чтобы принять власть в королевстве. Ториисмунд, будто воспользовавшись данной ему советом, возвращается в Аквитанию.
