— В самом деле? — удивленно спросил Мак.
— Да, — Оливия пошла вслед за ним к парадной двери. — Это дом моей мечты. Если у них еще есть и лошади, то меня придется отсюда выволакивать, чтобы увезти обратно в Миннеаполис.
— Я этого не понимаю. За городом, конечно, мило, но…
— Но этот дом совсем не похож на тот, в котором у тебя квартира в Манхэттене, — из стекла и стали.
Мак остановился и покосился на нее.
— Откуда тебе известно о моем жилье в Манхэттене?
— Мак! — она рассмеялась. — Ты все время недооцениваешь мои возможности! Кстати, квартира оформлена поклонником Джеймса Бонда.
— Спасибо, — пробормотал он, подходя к парадной двери. — В этом я с тобой согласен.
— Однако твоя квартира очень холодна. Почему тебе не нравится здесь?
— Мне все это напоминает гостиницу с полным пансионом, — сказал он, ставя чемоданы на крыльцо дома.
— Занятный ты человек! — фыркнула она.
Не успела Оливия произнести эти слова, как Мак обнял ее за талию и притянул к себе.
— Ты права, черт побери!
Оливия ахнула. Ей стало жарко, хотя на улице стоял двадцатиградусный мороз.
— Хотя, — мягко произнес Мак, глядя на нее сверху вниз, — если тебе нравится это местечко, так и быть: я стану наслаждаться видом лоскутных ковриков, обоями в подсолнухах и ванными комнатами, с выкрашенными в малиновый цвет стенами, но только если ты будешь рядом.
Он смотрел на нее с такой нежностью, что она почти поверила ему. Однако Оливия предпочла ответить ему в ироничном тоне.
— Интересный ход мыслей. Наверное, ты был частым гостем гостиниц с полным пансионом, ведь ты описал их с удивительной точностью.
— Я видел несколько таких гостиниц в Интернете.
— По просьбе женщин? — поинтересовалась она. Губы Мака были так близко от ее рта и выглядели так соблазнительно!
— Кажется, женщины считают домотканые коврики признаком уюта в доме.
— А это не так?
— Для меня — нет, — он медленно покачал головой.
Оливия снова задалась вопросом, почему она должна отталкивать от себя Валентайна. Почему не развлечься? Ведь она уже взрослая, пусть и совершает глупости.
— Возможно, мне не следует об этом спрашивать, — сказала она, — однако, что ты считаешь романтичным?
— Меня бесят разговоры о романтике, — он лукаво посмотрел на нее, потом перевел взгляд вверх.
Оливия проследила за его взглядом и увидела свисающую с крыши крыльца ветку омелы.
— Какая глупость! — рассмеялась она. — Представляешь, если сюда одновременно придут почтальон и курьер с посылками, они…
— Заткнись, Уинстон! — оборвал он ее и поцеловал в губы. Нос Мака был холодным, но губы — горячими и требовательными. Оливия таяла в его объятиях. — От тебя хорошо пахнет, — прошептал он, на миг оторвавшись от ее губ.
