Типография лязгала и клацала, фос питал печатный пресс, двигал страницы с ровными рядками набора. Когда я вошел, меня никто не окликнул. Трое молодых парней сосредоточенно составляли набор, пара рабочих занималась прессом. Ожидая, пока парни закончат страницу, я взял свежеотпечатанный лист нового издания. Рецепт пирога из перченой баранины от матушки Эгги. Одни духи знают, какую прибыль можно извлечь из таких рецептов, когда всех овец погнали на Три Шесть для пропитания армии Венцера. Но издатели печатают все, за что им платят.
Однако всякой жадности есть предел, и Питер Дитвин скоро узнает его.
Наконец меня заметил мужчина с руками от кончиков пальцев до локтя черными от типографской краски. Он подошел ко мне. На его невзрачном худом лице обозначилась тревога.
– Сэр, чем могу помочь?
– Я ищу Питера Дитвина.
Похоже, ему не нравилась ни ширина моих плеч, ни тесак на боку, а когда Питер заметил шеврон «Черных крыльев» на моем плече, то побледнел как труп.
– Э-это я, – выговорил он. – Ч-чем могу быть полезен?
– Я – капитан Галхэрроу, по делу княгини Эроно. Не так давно к вам приходила женщина. Знатная, в перчатках и при маске. Леди Танза.
От упоминания о княгине парень задрожал, при имени Танза сжался. Он уже хорошо понял, что я не клиент. Страх на его лице грозил перерасти в панику. В общем, я пришел по адресу. Сейчас бедняга начнет оправдываться.
– Мне кажется, я не знаю никого с таким именем, – все же выдавил из себя он.
– Странно, – драматично вздохнув, изрек я. – Наверное, кто-то другой прошмыгнул в типографию и стал печатать вот это.
Я показал памфлет, на котором стояло имя печатника. Очевидно, Питер сразу узнал свое творение. В его глазах промелькнул дикий ужас. Питер понимал, что именно он напечатал и куда оно загонит его.
Парни у пресса встревожились, почуяв неладное.
– Не стоит устраивать сцену, – посоветовал я. – Вы не под арестом. И они тоже. Пока еще нет.
Питер отчаянно ухватился за намек на снисхождение и торопливо предложил:
– Давайте пройдем в мой кабинет!
Дверь закрылась, встала на пути встревоженных взглядов. Питер коснулся пальцами глаз, вздрогнул, тряхнул головой.
– Я хочу, чтобы ее милость знала: я ввязался в это дело не по своей воле. Я понимаю, насколько это неправильно, ну, в памфлете. Но как я могу отказать родственнице княгини? Сестре графа? Она заверила, что у нее высочайшее разрешение.
– И вы напечатали.
Питер кивнул, стиснув шапку в руках. Бедняга. Управляться с прессом – нелегкий труд. Хоть ему немного за сорок, выглядит отощавшим и замученным. Но в таком возрасте дрожать от страха, право же, неприлично.
