– Поскорей им нож под ребро, – вставил Тнота, всегда готовый помочь.
– Или топор. Или костер. Да наплевать что, лишь бы закончить. К тому же скоты сожгли дотла дом Глека. Хороший дом. Если Глек вернется, будет очень недоволен.
Мы немного потрепались об этом. Когда пьешь посреди дня, легко забыться за болтовней. А Глек был одним из нас. Будь он в городе, возможно, сидел бы сейчас за нашим столом.
Из задней комнаты вывалился гологрудый юнец-фраканец, той же крови, что и Тнота, с такой же курчавой жесткой черной шевелюрой, но вдвое моложе моего напарника. Юнец пробормотал что-то на гортанном гнусавом фраканском, раздраженный Тнота гаркнул в ответ. Фраканец пожал плечами и скрылся из виду. Мы с Ненн переглянулись. Мы давно уже перестали расспрашивать Тноту про его нескончаемый поток разнообразных гостей. Иные фраканские обычаи ни за что не понять.
– Может, мне поискать Эзабет? – предположил я.
– Ты и без того по уши в ее нужнике, – сварливо заметила Ненн.
Из ее глаз струились слезы. От перечного духа мне щипало ноздри, хоть я и не прикасался к едким плодам. Чокнутая сука. Магическое лечение иногда всерьез меняет людей.
– Я знаю, ты сливки не перевариваешь. Но я нутром чую: ей надо помочь. Она ведь работала с Глеком. Мне вроде как и должно лезть в ее нужник.
– Оставь ты в покое трехпалую суку. От нее тебе всех благ, что дождь из дерьма, – не унималась Ненн.
Она то стискивала зубы, то с шипением втягивала воздух, чтобы охладить рот. Она никогда не любила знать, но Эзабет она, похоже, ненавидела.
– Я никогда не видел сливки, годные на что-нибудь дельное, – заметил Тнота, чтобы помирить меня с Ненн, и, желтозубо ухмыльнувшись, добавил: – Глядя на капитана, легко и забыть, какие титьки его вскормили.
Я не говорил им, что уже давно знал Эзабет. Для них она оставалась знатной бабой, чью карету мы самовольно изъяли. А я пытался напомнить себе, что и для меня она, в сущности, то же самое. И не важно то, что она прекрасна, могущественна, с нервами и волей, что стальные канаты. Не важно то, что рядом с ней меня словно несет на крыльях. Она богата, гениальна, ослепительна, энергична. Этим утром она сядет за свои теоремы, а я упьюсь еще до девяти утра в компании с южанином-извращенцем и безносой волчицей.
– Думаешь, твоя подружка настучит Железному Козлу о том, что это ты спалил дом Глека? – осведомилась Ненн, вытирая слезы.
– Мать его, нет! Чем меньше он знает, тем лучше. Да и когда я его видел в последний, раз, выглядел он хреново. Наверное, не выдерживает старик.
