– Я его не виню, – заметил Тнота, потягиваясь и обдавая нас ароматом подмышек. – Маршал Вехзель с ребятами на Три-Шесть, наверное, уже обделались кирпичами. Думаешь, оно правда? Ну, про поход драджей через Морок?
Я покачал головой. Но не нашел силы сказать вслух.
Я провел день, обходя информаторов в Помойке, стараясь выведать хоть что-то о человеке с татуировками роз на руках. После впустую потраченного дня и порции вранья я возвращался домой под темнеющим небом и с удивлением увидел нищего мальчишку. Он шел ко мне. Нищие дети обычно прячутся по ночам, что весьма разумно. Я не люблю детей. Они напоминают мне о том, что у меня могло быть, и что у меня отняли.
Мальчишка шел прямо ко мне. Я сперва принял его за девочку, но затем распознал одного из маленьких слуг Саравора. Серое лицо, в глазах – ни капли страха. Паренек протянул руку, будто хотел передать мне что-то. Я остановился, сглотнул и подставил ладонь.
Ребенок уронил в нее голову скворца, затем ушел в темноту. Не стоит удивляться их бесстрашию. Любой страх улицы – ничто по сравнению с адом, куда эти дети возвращаются как домой.
На меня глядели мертвые птичьи глаза. Затем из клюва вырвалось тонкое пронзительное чириканье:
– Десять дней до первого платежа! Двадцать тысяч монетой или банковским векселем!
– А хоть как-то отсрочить можно? – пробормотал я.
Я не ожидал ответа, но птичья голова сумела выпихнуть из себя еще одно слово:
– Нет.
Черт возьми, похоже, она ухмылялась!
Прошла унылая неделя вонючего серого дождя и дешевой выпивки. За мной пришли люди Эроно.
– Тебя хотят видеть, – проинформировал меня Станнард. – Будь добр, не заставляй княгиню ждать.
Мне не нравился Станнард. Слишком уж он много извел воска на усы и слишком многое мнил о себе. Доверенное лицо княгини, надо же. Любитель выпятить дряхлеющую грудь. Мне захотелось послать его подальше.
Но я поехал с ним. Забрался в карету, раздираемый тревогой. Может, княгиня даст мне работу? Мне отчаянно нужны деньги, чтобы заплатить Саравору. А может, она узнала, что я был в доме Глека в ночь пожара? Я прямо ощущал, как судьба играет в орлянку над моей головой.
На пути через город карета подпрыгивала, толкала и пихала меня. Я думал, меня повезут на мануфактуру, но мы направлялись в Уиллоуз. Я увидел через окно резиденцию Танза: везде занавешено, в доме ни огонька.
– Будь добр, приведи себя в порядок, – посоветовал Станнард. – От тебя смердит так, будто ты неделю просидел в самой гнусной таверне.
