— Я испугалась… — говорит тихо. — Я немного боюсь крови. Начинаю паниковать.
— Да все хорошо, — говорит он. — Мне даже понравилось. Совсем как моя нянька в детстве. Я даже готов что-нибудь воткнуть во вторую руку, если ты еще раз погладишь и подуешь.
Он смеется, конечно.
— Не надо, — шепотом говорит Адель. И осторожно гладит его по плечу.
Он обнимает ее здоровой рукой, прижимает к себе.
И она в ответ прижимается щекой к его груди. Крепко. Зажмурив глаза. По всему телу проходит дрожь.
Назад пути нет.
Слезы подступают к глазам.
Если она расплачется сейчас — он разозлится. Она поклялась его любить. Он почти ее муж. Она поклялась… Так не честно.
— Я просто волнуюсь, — Адель говорит это, очень надеясь, что ей можно поверить. Что даже она сама себе может поверить. — Я никогда не была с мужчиной, и мне немного страшно. Я даже не целовалась ни с кем до тебя. Первый раз… Давай не будем тянуть? Мы сделаем это, и я не буду бояться. Я не буду больше бояться, обещаю. Я боюсь, потому, что не знаю как…
Если бы все было так просто…
Главное — не думать ни о чем, представить, что это правда. Что дело только в этом.
Расслабиться. Поддаться невероятной силе его ауры. Есть только здесь и сейчас. Как в первый раз, там в саду на пикнике, когда эйфория захлестывает все и мир вокруг перестает существовать.
— Хорошо, — соглашается он. — Не будем тянуть.
И наклоняется, целует в шею. Нежно-нежно.
Его пальцы уже начинают расстегивать платье на ней.
И все же, Адель успевает пожалеть, что выбрала это платье. Потому, что терпения Рона едва хватает на половину тугой шнуровки. Потом он начинает злиться и дергать, ругаясь сквозь зубы сначала совсем беззвучно, потом шепотом, а потом и вовсе в голос, проклиная ее. Адель кажется, сейчас он сорвется, и будет хуже. Он и так едва держится. Она пытается помочь. Отвлечь. Снять его камзол… он сам сбрасывает на пол. Его рубашку… снять не выходит, только немного приподнять, дотронуться… у него мягкая теплая кожа и стальные мышцы под ней. Его дыхание она чувствует пальцами.
— Осторожно… — пытается она. — Поцелуй меня.
Он целует. Жадно впиваясь в нее губами.
«Теперь ты моя» — это так и встает перед глазами, Адель вздрагивает.
И платье трещит. Ему надоело возиться, и резким рывком он просто рвет пополам. Почти без усилий. Срывает с нее все. Она стоит обнаженная перед ним.
В первое мгновение хочется сжаться и закрыться руками, хоть как-то. Защититься.
Но он уже поднимает ее и несет в постель.
