* Автобиография* Автобиография*
Я вновь уехала в Ленинград и не собиралась возвращаться в Москву:
мои столичные дела были завершены.
10 июня, в благодатную пору белых ночей, ко мне из Москвы приехала
подруга, и мы решили прогуляться, любуясь разведенными мостами. Всю
ночь бродили по набережной и к дому повернули уже около шести утра.
Мы шли молча. Было тихое прозрачное утро, еще безлюдное, с
косыми полосами солнца на мокром после поливки асфальте. Проходя через
Марсово поле, я заметила мелкую потерю: из браслета выпал камешек,
простая стекляшка. И я никак не могла понять, отчего такой пустяк вызвал
вдруг отчаянно-щемящее чувство непоправимости. С этим чувством я
вошла домой.
Это было утро 11 июня, и в девять часов зазвонил телефон.
Т.И. Апраксина
По ту сторону Реквиема
(отрывок)
От составителя:
Публикуемый ниже отрывок из эссе Татьяны Апраксиной, написанного вскоре после
исполнения Реквиема Локшина на IV Международной конференции «Сопротивление в
ГУЛАГе», нуждается в некоторых предварительных пояснениях. В течение примерно полувека
общественное мнение в музыкальных кругах, близких к Рихтеру, обвиняло моего отца в
причастности к произошедшим в 1949 и 1950 гг. арестам математика А.С. Есенина-Вольпина и
преподавательницы английского языка В.И. Прохоровой.
В обширной статье Прохоровой «Трагедия предательства» (Российская музыкальная
газета, 2002, № 4) ее обвинения в адрес моего отца были, наконец, опубликованы. В № 7/8
Российской газеты за 2002 год я подробно ответил Прохоровой, объяснив несостоятельность
всех ее аргументов. В двух словах, суть в том, что В.И. Прохорова считает, что в ее квартире не
могло быть подслушивающего устройства. Допусти она такую возможность – ей не о чем было
бы писать свою статью. Ведь все крамольные разговоры с моим отцом – предъявленные ей
потом на следствии – велись именно в ее квартире (куда, как это следует из статьи
Прохоровой, мой отец был приглашен и где он опасалсяподслушивания).
Впрочем, уже здесь Прохорова противоречит себе. Ибо в другой своей статье,
посвященной Рихтеру («Он был всецело в жизни…» в сб. «Вспоминая Святослава Рихтера»,
М.: Константа, 2000, с. 47) пишет буквально следующее: «Стараниями «органов» у нас
освободилась комната в общей квартире и мы оказались обладателями трех комнат
