– Вы помните свое первое впечатление от этой музыки?
– Первое впечатление было... Во всяком случае, оно не было
отталкивающим. Музыка не была мне чуждой, но была абсолютно
незнакомой. Она поразила меня своей грандиозностью. Я не могу передать
это. В целом это было что-то абсолютно новое. К тому же мне было очень
трудно читать с листа эту музыку, она была незнакома, она была достаточно
сложна. Я старалась вычитать все как можно лучше, была всем этим
порядком поглощена. Локшин меня время от времени останавливал и
показывал, как это, собственно, должно звучать. Особенно здорово было,
когда он мне показывал, как надо играть «цыганские» темы из марша в
манере Калло. Там такие предыкты, придыхания эти все, ritenuto. Я понятия
19 Барсова Инна Алексеевна, доктор искусствоведения, профессор Московской консерватории.
Приводимый отрывок взят из книги «Оркестр», М., 2002, с. 16-18. (Воспоминания И.А.
Барсовой записаны Олесей Бобрик).
Барсова И.А. Отрывок из воспоминаний
51
не имела об этом совершенно... Все это в целом произвело на меня какое-то
грандиозное впечатление. Хотя я не стала после этого немедленно
заниматься Малером. Почему? Я была занята. У меня были учебные
обязанности. Почему-то не стала. Но все это осело в душе. И когда я
впервые услышала на III курсе грамзапись «Песен об умерших детях»...
– Тогда это проходили?
– Да, мы проходили это. В исполнении Мариан Андерсон. Но они
меня совершенно не задели. Никакого впечатления не произвели. И я была
просто в огорчении. Мой сокурсник Илья Губарев, который уже откуда-то
знал эту музыку, был восхищен. А я чувствовала себя страшно обделенной:
почему я не могу восхищаться этой музыкой? Почему она мне ни о чем не
говорит?!
– Акто тогда читал Малера?
– Попытаюсь вспомнить. Нет, не помню, кто читал.
– Может быть, Левик?
– Левик читал Брамса, на чем и был уволен. После Брамса его
уволили. Значит, Малера он читать уже не мог... Вера Андреевна Васина-
Гроссман. Да.
Что касается Локшина, то мои счастье и блаженство продолжались
всего один год. У него была жуткая язва. Его даже лечили сном, но ничего
не помогало очень долгое время. А потом его уволили из консерватории за
то, что он еще в студенческие годы написал поэму «Цветы зла» на слова
Бодлера. Это было уже 1948 году. Его уволили…
– А после консерватории Вы общались с Александром Лазаревичем?
