– Нет, не общалась с ним, потому что просто стеснялась позвонить
ему. Конечно, это было очень глупо, но, действительно, я не знала, как
вести себя. После увольнения он ушел в какую-то свою частную жизнь.
Нигде не появлялся там, где я могла бы его встретить.
В.В. Ванслов20
Отрывок из статьи «О моих учителях»
<…>Отмечу сразу, что в моём музыкальном развитии, точнее, в
понимании духа, смысла, образности музыки как искусства, мне больше
всего дали Б.В. Асафьев, В.Д. Конен и А.Л. Локшин. Первые два в основном
опосредованно, своими книгами, последний же непосредственно, поэтому
скажу сначала о нём.
Может показаться странным, что говоря о консерватории, где тогда
преподавали знаменитые и титулованные музыковеды-профессора, я
начинаю со второстепенного, нетитулованного, молодого преподавателя,
который сам недавно кончил консерваторию как композитор (по классу
Н.Я. Мясковского) и обучал нас отнюдь не центральному предмету –
чтению партитур. Но дело в том, что занятия с Локшиным (по крайней мере
у меня) далеко выходили за пределы формального обучения обязательному
предмету.
Александр Лазаревич Локшин был яркой творческой личностью,
даровитым композитором, человеком очень начитанным и широко
образованным, самостоятельно и оригинально мыслящим. Видимо, он меня
чем-то приметил, ибо наши занятия состояли не только в изучении какой-
либо партитуры, а также в подробных и длительных разговорах о музыке,
при этом не только о музыке, но также о литературе, эстетике, философии.
Именно Локшин, а не преподаватели истории музыки, раскрыл для меня
творчество Брамса, Малера и Шостаковича, разъяснил образный смысл и
душу произведений этих композиторов. Он их хорошо знал, высоко ценил и
сумел заразить и увлечь этим меня.
Я играл у него по партитуре, помимо других сочинений, медленную
часть Четвёртой симфонии Брамса, первую часть Девятой симфонии
Малера, первую часть Шестой и третью и четвёртую части Восьмой
симфонии Шостаковича (в четвёртой части остинатный бас играл он, то
есть мы играли её в четыре руки). Это послужило поводом для его очень
содержательных рассказов о творчестве этих композиторов, произведших
на меня неотразимое впечатление.
Кроме того, я постоянно присутствовал при том, когда Локшин
вместе с композитором М.А. Мееровичем играл в четыре руки на рояле
