Когда слова закончились и оставалось только ждать, какую бурю они вызовут, Луиза остановилась. Ее собеседник тоже. Он молчал так угрожающе, что рядом с ним было тяжело дышать.
– Фабиан просто осел… – простонал Петрик несколько секунд спустя, ладонью стирая с лица звериную гримасу. – И всегда им был.
– Простите?
– Не обращайте внимания. Вы вовремя успели сообщить мне о проблемах. Еще не поздно все исправить. – Он поднял взгляд к синеватому потолку. – Итак, о фрекен Монк можете не беспокоиться. Ее больше не увидите ни вы, ни ваши коллеги.
Луиза наконец сделала полноценный вздох и смогла расправить плечи.
– И подумайте над тем, чтобы занять ее место. Уж вы-то справитесь с такой работой. Просто подумайте. – Он не дал девушке высказать сомнения. – Теперь прошу меня извинить, я вынужден немедленно заняться вашим вопросом. Мое почтение!
И Петрик стремительным шагом покинул комнату.
Позднее, уже в экипаже, Густав полушутя осведомился у Луизы, о чем таком они говорили с Петриком, что тот вылетел из зала как пушечное ядро. Но ей вовсе не хотелось пересказывать их разговор и портить этот теплый вечер.
– О выборах… и о театре, – уклончиво ответила она.
– Должно быть, он вдохновился вашей беседой и побежал брать билеты на представление, – хохотнул молодой человек, нежно приобнимая ее за плечи. – До чего же несуразный человек…
Луиза ничего на это не ответила. В тот момент ее переполняла такая гордость, точно она собственными руками отсекла дракону голову.
***
Работницы фабрики уже успели забыть, как выглядит их директор. Когда он, умудряясь одновременно протирать платком вспотевшую лысину и одергивать серый пиджак, появился в дверях швейного цеха, все уставились на него, как на чужака. Он не был плохим начальником или самодуром. До того как Комитет начал активно влиять на жизнь предприятий, условия на его фабрике ничем не отличались от других – были не лучше и не хуже. Но когда он пустил все на самотек и скрылся в кабинете, отдав коллектив на растерзание Анхен, к нему стали относиться как к предателю и дезертиру. Было заметно, что он слегка занервничал от враждебных взглядов женщин, но тут же взял себя в руки и заговорил торопливо и громко.
– Объявление! Всем просьба меня выслушать! – Директор встал между рядами в центре помещения, чтобы его было видно и слышно во всех концах зала. – По указу из штаба Комитета по правам рабочих фрекен Монк больше не будет работать над улучшением рабочих условий на нашей фабрике. Временно можете отправлять свои предложения и жалобы мне. Разумеется, в письменном виде. Позже нам выделят другого человека. – Скривившись, он потер грудь. – Можете возвращаться к работе.
