Неопределенно махнув пухлой рукой, он удалился. Застучали иглы о плотную ткань. Цех безмолвствовал, как и неделями до этого. Казалось, все осталось по-прежнему. Вдруг одна из работниц рывком встала с места. А с ней еще две или три. Не сговариваясь, по-прежнему молча они подошли к плакатам, написанным рукой Анхен, и содрали со стен последние знаки ее присутствия и власти. Кто-то истерично всхлипнул. Кто-то залился смехом. А потом раздались отдельные хлопки, моментально разросшиеся до аплодисментов, которые отражались от высокого потолка цеха и вновь обрушивались на швей, удвоенные эхом.
– Твоя работа, я это знаю. – Хелена полуобернулась к Луизе, когда все стихло. – Тебе удалось.
– Прости, я так долго не решалась, – виновато улыбнулась та. – Не думала, что меня услышат.
– Все мы хороши, – встряла в разговор Маришка. – Боялись этой стервы до икоты, будто она тут хозяйка! А если следующая тоже начнет выкаблучиваться, то мы уж знаем, что с ней делать, верно, девочки?
Теперь, когда все было позади, Луизе не терпелось поделиться своей победой с Густавом и рассказать ему, что ей удалось за всех постоять. День прошел в бесконечных разговорах: они накопились, как дождевая вода в бочке, а теперь переливались через край.
Когда смена кончилась, Луиза первая поспешила к столовой, чтобы успеть до лекции перекинуться с молодым человеком парой слов. Но двери были заперты. В проходе очень быстро образовалась толпа, прижавшая Лу к стене. Швеи, стоящие в конце коридора, громко вопрошали у первых рядов, что происходит и почему все стоят. Им так же громко отвечали, что лектора, видать, нет на месте. Может, опаздывает. Может, захворал. А может, выгнали его, за компанию с фрекен Монк.
В очереди злорадно рассмеялись. Луиза знала, что это невозможно, а потому стала уговаривать остальных подождать герра Юнсона. Но они все равно начали расходиться. Наконец в коридоре у дверей столовой не осталось никого, кроме нее. Подождав еще немного, она утешила себя мыслью, что его, вероятно, вызвали в штаб по какому-нибудь важному вопросу. И что завтра все будет по-прежнему.
У ворот фабрики Луиза обнаружила поджидающую ее Хелену. Придерживая уголки шали, та критически рассматривала носы своих туфель.
– Пойдем домой? – окликнула ее Луиза.
– Ты ведь влюбилась в него, – не отвлекаясь от своего занятия, отозвалась Хелена.
– Похоже на то.
– Храбрая стала. Он вернется. – Она пару раз отряхнула подол и подала Луизе руку. – Пойдем.
