— Что? — спросил Мирный.
Коша пожал плечами. По всему было похоже: стреляли через стекла, не открывая тамбура.
— Шальная пуля! — сказал он. — Лысого, кажись, укокошили… — Он покосился на окно, за которым все так же неприятно поблескивал ковш экскаватора. — Давай быстрее! Они ждать долго не будут…
Убрав свое оружие, Коша прошел в рабочий тамбур и, стараясь не делать резких движений, распахнул тяжело скрипнувшую дверь. В лицо его пахнуло сырым прохладным воздухом, и Коша с трудом удержал улыбку. Абдулла, стараясь не высовываться, подталкивал, колол финкой в спины и ягодицы выбранных пассажиров. Женщины боялись даже повизгивать. Одна из них зажала себе рот ладонью, глаза ее были полны слез.
— Ребята… Меня убили… — стонал лысый, судорожно слизывая с губ собственную соленую кровь. Кровь была горячей и пугала, но никакой боли он не чувствовал, только страх. — Ребята…
Он с трудом повернул непослушную голову и увидел очень далеко над собою стеклянное окошечко в железной двери. В окошечке было почему-то темно и пусто. Он ощупал себя. Одна пуля, оказывается, только чиркнула по левой щеке, вторая задела плечо.
Когда четверо командированных с дружно поднятыми руками, старуха и три девицы уже стояли в тамбуре перед открытой дверью, к ним присоединился Мирный. В солидном темном костюме, при галстуке, он, не в состоянии изобразить на лице подобающий жертве ужас, старался вообще не шевелить губами и не моргать, хотя прихваченные документы, лежащие в кармане, были подлинными. Он выбрал военный билет с маленькой фотографией, где не отличишь лица, и несколько справок.
Сжав в кулаке и подняв над головой газовую белую косынку, Коша спрыгнул с подножки и пошел в сторону экскаватора. Навстречу ему из-за ковша появился рыжий лейтенант.
Не доходя до него шагов десять, Коша сказал:
— Часть пассажиров мы отдадим, а часть себе оставим. Если вы пропустите поезд до вокзала, гарантирую, что все останутся живы.
Лейтенант исчез за ковшом и, через минуту появившись, кивнул:
— Хорошо, контрпредложений нет.
Коша закрыл за собою дверь вагона, когда усиленный мегафоном голос того же рыжего объявил:
— Если вы не причините пассажирам вреда, поезд может проследовать до вокзала.
В компании женщин и командированных Мирный не вызвал особенных подозрений. Группу освобожденных пассажиров отвели в сторону, проверили документы, после чего подкатил микроавтобус, и их увезли. Охраны никакой не было.
«Оперативники под поезд залезли, — думал Мирный, комфортно устроившись на сиденье. — Будут штурмовать или все-таки сдержат слово, пропустят до вокзала? Если будут штурмовать, всем хана. Если пропустят, есть какой-то небольшой шанс… Заложники — это всегда шанс! Зря я мальчишку упустил. Зря. Понятно, пакет у него остался. Больше негде! Зря упустил. Нужно было пристрелить!»
