При первой остановке Мирный просто встал, не обращая на себя особого внимания, и ушел по шоссе. Он объяснил попутчикам, что у него здесь, в двух километрах, рядом, дача и что, когда надо будет давать показания, он, конечно, явится незамедлительно, а теперь вот понервничал, устал и хочет прилечь в гамаке. За поворотом шоссе он легко остановил белую «Волгу» и поехал в город.
Запершись в туалете, Зяма сперва вынул оружие, снял с предохранителя, положил его на мокрый пол и лишь после этого с облегчением спустил штаны. Сквозь матовое стекло видно ничего не было, но за стеклом бродили какие-то тени. Он подумал, что, если начнут ломиться, успеет схватить пистолет с пола. В таком положении при сильной боли, режущей изнутри половину тела, держать оружие в руках он побоялся.
Сквозь закрытую дверь туалета было хорошо слышно, как Коша сказал:
— Пойди-ка посмотри, что там?
— По-моему, там все! — отозвался Абдулла. — По-моему, не надо смотреть.
— Пойди и посмотри! — повторил Коша, и Зяма услышал, как зашелестели быстрые шаги, удаляясь вдоль вагона.
— Сейчас поедем! — обещал Коша.
— Думаешь?
— Не станут они рисковать драгоценными пассажирскими жизнями. Им эта падаль дороже тонны героина. Если хоть один из этих жирных животов кончится по их вине, с них же погоны посрывают и в Африку с голой жопой отправить тоже могут.
Окно в туалете было закрыто толстым матовым стеклом, и Зяма, слезая с унитаза, косился на яркий стеклянный прямоугольник. Он поднял с пола свое оружие и только после этого надавил на педаль. Под вагоном явно кто-то завозился.
Зяма заглянул в железную воронку унитаза, на дне которой открылась круглая крышечка. Сквозь открывшееся отверстие лилась вниз вода, и сквозь него была видна трава, прорастающая между шпал под поездом.
Подумать, что именно случилось, Зяма не успел. В круглом отверстии прямо под ним произошло какое-то движение, мелькнул рукав милицейской форменной рубашки, и тут же появился смотрящий из глубины унитаза темный человеческий глаз.
Зяма направил ствол в этот глаз, в самый центр воронки, и два раза выстрелил, потом отпустил педаль. Под ногами глухо охнуло. Он повернул голову к свету.
В следующий миг под ударом автоматной очереди стеклянный прямоугольник рассыпался вдрызг. Одна пуля вошла Зяме в живот, вторая расплющила переносицу. Он не осознал собственной смерти, так быстро она его настигла.
Лысый больше не оборачивался на выстрелы, он раскрыл дверь тамбура. Ему показалось, что он смотрит в зеркало. И в зеркале была такая же точно лысая мальчишеская голова, но только окровавленная, лежащая на железном полу затылком, и веки, прозрачные, фиолетовые, и такие же фиолетовые губы.
