— Одыбал! — радовался Кузьма, глядя на Афоню. — Думаю, и лес теперь полегчает. Время и пора приспели для топора! Встань-ка, Уля, лицом к солнцу.
Кузьма уже давно облюбовал место для дома. На высоком берегу ровная как стол площадка. Если встать лицом к Ангаре — слева, в сорока саженях, можно баню срубить, справа, в полверсте, — пашня, а если обернуться и посмотреть назад — сразу покос тянется, переходя в плавную ложбину, а перед лесом выполаживается и примыкает к медной стене леса. Отсюда, с бугра, хорошо видно, как эту котловину насквозь режет ручей, если бы не кустарник — воду увидел.
Черемушник, боярышник с подсадом тальника, пролесок вьюном переползают покос, в нем-то и прячется студеный как лед ручей. Втянется в лес и исчезает в корневищах сосен, под мхом. Сосны, лиственницы стоят по бугру. Но это на редкость разлапистые, развесистые исполины. Если спилить да подсчитать кольца на срезе — не меньше тысячи насчитаешь. Только где такую пилу взять? Но и спилить… губить красоту не повернется сердце, не поднимется рука. Вот одну из этих лиственниц и облюбовала ворона. Вроде рядом с ней еще лепится пара. Пусть, Кузьма не против. Он, когда и место выбирал под дом, учитывал; не мешать вороне, всем места хватит — на сто дворов разводи деревню. Со временем он и спуск к реке сделает. Покопать придется, покидать земли, но зато отсюда, куда ни погляди, всю округу видно. Хоть смотри с реки, от леса — дом не пройдешь.
Братья взяли топоры, Уля встала на лужайке лицом к солнцу, и в тень ее, по доброму русскому обычаю, братья положили в дом первый венец.
— Ну, вот и Кузьминки. Новая деревня, — окрестила Ульяна. — А какая деревня без бани? Вот у Афони ноги — скоро цыплята выведутся.
Афоня смотрит на ноги:
— Где?
Кузьма смеется:
— Ну и настырная ты, Ульяна…
Новую баню, как и предполагал Кузьма, решено было ставить у ручья под черемухами. Баню можно было поставить в два счета: скатал из кругляка, срубил «в угол», каменку сложил без трубы, по-черному, — и готово. Но Кузьма не пошел на ускоренный метод — на «шап-шарап». Не на день, не на два приехали. А раз собираются жить, должно быть все по-хозяйски. И баня, и предбанник.
Кузьма разметил под баню оклад с размахом «на вырост». Дом рубить пока оставили. Взялись за баню как полагается: окантовали бревна, построгали, зарезали углы «в замок», собрали сруб, подвели его под крышу. Вначале хотели покрыть баню корьем — опоздали, кора не шла, пришлось клином щепать чурку и крыть драньем. И вот стоит баня, как белый гриб над ручьем, любо поглядеть со стороны. И вовнутрь зайдешь — глаз радуется. Пол, лавки, полок что в предбаннике, что в парилке отфугованы. Каменку Кузьма сложил из дикого синего камня, а трубы вывел из плиточника и котел вмазал для горячей воды. Поначалу Ульяна было запротестовала:
