Кузьму пот прошибает от этой мысли, но опять крепкая надежда и на Ульяну. Да и сам Кузьма чего-то стоит. Так просто он Ульяну не отдаст. Он тоже не голь перекатная. Если бог даст все путем да ладом, и они с Ульяной заживут не хуже людей.
И впадает Кузьма в сладкие мечты.
И не заметил, как Арина отмахала версты. Только раз похватала на обочине травы да попила из броду. А Кузьма за всю дорогу и не вспомнил о еде, так только пощипал краюху, подсластил во рту.
Ко двору Прохора Долотова Кузьма явился еще до захода солнца. Пока стучал щеколдой в тесовые ворота, Арина сумела возле себя собрать зевак. На стук Кузьмы выглянул безусый паренек и тут же исчез. Затем вышел и сам Прохор. В черном из юфты фартуке, пропахший дегтем и кожей, смотрелся он богатырем: метра под два ростом, косая сажень в плечах. Своей обросшей рыжей кудрявой бородой он походил на лешего, о чьих проделках Кузьме в детстве рассказывала няня Клаша. Завидев Прохора, кто сдернул треух, кто сорвал с головы кепчонку, пропустили к кобыле, с почтением расступились.
Кузьма держал Арину под уздцы, а Долотов зачарованно смотрел на кобылу.
— Ишь ты?! — выдохнул Прохор из широкой груди настоявшийся на самогонке воздух. — Каких кровей, а, стерва!.. — И прикрыл тяжелые веки, и опять шумно выдохнул. — Нет, не припоминаю. На сто верст такого инкзимпляра нет. Ты из чьих будешь? — Прохор попытался заглянуть кобыле в зубы, но та резво отмахнулась. Толпа шарахнулась, но крайние наперли, и кольцо вокруг кобылы обузилось. Самые отчаянные полезли на заборы.
Не бывало такого, чтобы Прохор не осадил, не умерил коня, Прохор спружинился…
Долотову на двор приводили таких жеребцов, что не токмо подойти — смотреть страшно. Земля под ногами дрожит. Долотов в пену вгонит коня, а своего добьется. Старики, так те помнят еще и отца Прохора. Вот уж был мужик — мастер, имел силушку в жилушках. Бывало, поймает за уши любого коня, заставит кланяться. Подражал отцу и Игнат, старший брат Прохора. У Прохора тоже не сорвется, не упустит — потешит народ.
— Да чтобы он, Долотов, с кобылой не справился…
— Ишь чо! — властно выхватил Прохор у Кузьмы ременный подуздник, но кобыла свечкой встала, и, не увернись вовремя Долотов, неизвестно, чем бы дело кончилось.
— Стоять! — крикнул Кузьма, и Арина сразу смирилась.
Прохор опять схватил повод, но Кузьма вовремя встал между ними.
— Твоя, значит? — рыкнул Прохор.
— Моя, — перехватив повод и подернув кобылу, ответил Кузьма.
