Взять хотя бы один простой факт. В условиях социальной деградации, когда герой опускается всё ниже и ниже, в авторском голосе наряду с осуждением всегда слышна поддержка: мол, пал – так вставай. И мерзость новорусского запустения вызывает у Полякова не уныние, но здоровую насмешку. Автор всегда где-то рядом. Он готов поделиться неброской, но надёжной житейской мудростью и всегда способен поддержать непутёвого героя, а заодно и читателя, который узнаёт себя в герое.
Поэтому любой человек у Полякова имеет шанс спастись. Остаётся в живых семья Михаила Свирельникова, повисает на балконных перилах Олег Башмаков, возвращается к супруге Александр Калязин…
Закономерно и то, что рассказ почти всегда ведётся от третьего лица. Поляков – осознанно или нет – не даёт заплутавшим и сбившимся с пути вести историю «от себя», не хочет делать своего персонажа центром мира. Ведь с точки зрения христианского сознания мир не гомо-, а теоцентричен. И как бы ни были сильны навязанные народу принципы «бери от жизни всё», «после нас хоть потоп», «умри ты сегодня, а я завтра» – всегда есть ещё и другой голос, и его любой человек, родившийся в России, время от времени слышит.
Да, за русским человеком есть Кто-то ещё. В первом приближении это автор, улыбающийся, как Додо из кэролловской сказки. При более внимательном взгляде становится ощутим и другой взгляд. Взгляд Бога. Господь тихо стоит за кромкой жутковатого мира новой России, утонувшей в бесплодных влечениях и развлечениях. Его присутствие тем более ощутимо, чем менее прямо высказано.
Вот почему человек у Полякова не является «мерой всех вещей», и писатель подчёркивает это выбором формы повествования. Но зато он никогда не бывает и одинок по-настоящему даже в самых отчаянных ситуациях.
Впрочем, явных знаков Его присутствия у Полякова тоже достаточно.
Например, «эскейпер» сантехнического бизнеса Олег Башмаков со смешным отчеством Трудович, доставшимся ему от эпохи «бытового авангарда», в детстве был тайно крещён. Правда, «в купель он лезть не хотел, крепко ухватил батюшку за епитрахиль – и тот пробасил, что паренёк вырастет рукастый». Крещение отложилось в сознании «нового русского», а это значит, что для Господа он не потерян и имеет шансы не сорваться с балкона своей беспокойной и неправедной жизни.
Тема возрождения церкви также близка Юрию Полякову. Он сохраняет в читателе надежду на пробуждение народа к вере, хотя это пробуждение идёт непросто. Во многом из-за того, что прорабы перестройки и постперестройки успели и церковную тему вывалять в политической грязи: «Рыжеволосый парень, из тех, что в революцию разбивали рублёвские иконы о головы новомучеников, кричал, надрываясь, в мегафон: – До семнадцатого года здесь была сельская церковь Зачатия Праведной
