– О чем это ты?
– Вот же надоел. Коли опасаться нечего, так и вовсе не переживай. Нешто припомнишь, чтобы боярин кому вред попусту причинил? И не забудь, жена твоя и сын единственный у нас в руках, и случись что, так мы сомневаться не станем.
– Заходи, – спуская курок и отводя ствол мушкета, потерянно произнес купец.
Вот только в комнату вошел вовсе не Кузьма, а ворвались два добрых молодца крепкого сложения и невероятно проворные. Не успел Кучеренко и глазом моргнуть, как уже был скручен и лишен всего оружия. А там, со связанными за спиной руками, усажен за стол.
– Ну, здравствуй поближе, Анатолий Федорович, – присаживаясь напротив, поздоровался Кузьма.
– Не стану я тебе желать здравия. Почто в дом ко мне как тать ворвался?
– А как же к тебе еще-то хаживать в гости, коли ты козни устраиваешь и через них дюжину ближайших дружинников боярина Карпова побили?
– О чем ты толкуешь? – искренне удивился купец.
– А ты не ведаешь? – съязвил Кузьма.
– Да богом клянусь, в толк не возьму, о чем речь.
– Ишь ты. Поди, и крестным знамением себя обмахнул бы, кабы руки не были связаны?
– Уж не сомневайся.
– А как крестился бы, а, Анатолий Федорович? По православному обычаю иль по латинянскому.
– Ты это о чем тут толкуешь?! – возмутился купец.
– Ну так ты же в годы младые в Вильненском коллегиуме учился. А там, вестимо, нашего брата сманивают в латинскую веру. И те, кто духом слаб, поддаются уговорам да посулам.
– В коллегиуме учился. В латинянскую веру склоняли. Пороли чуть не каждую неделю. Да только я как был, так и остался православным. Оттого по сей день у меня на спине зарубки от той науки.
– Складно, Анатолий Федорович. Очень складно. Да только ты лучше не упорствуй. Глядишь, договоримся еще. А не договоримся – ты что же думаешь, сам через дыбу на плаху пойдешь? И семью твою туда же препроводим.
Нет, не наглое поведение подручных боярина убедило Кучеренко в том, что все происходящее более чем серьезно. И не слова Кузьмы. А то, как он это сказал. Равнодушно. Так, словно говорит уже и не с человеком. Вот именно в этот момент купец и испугался по-настоящему. Но, надо отдать ему должное, не за себя.
– Кузьма Платонович, тащи меня на дыбу! Веди вместе со мной моего приказчика, от коего у меня тайн никогда не было. Но только, заклинаю, семьи наши не тронь. Не ведаю, о чем ты тут толкуешь! И о том, что на боярина покушались, от тебя услышал. И доказать я могу лишь то, что как был, так и есть православный. Глянь нательный крест и убедись сам.
