Алексей молча обошел кобеля, до рези в глазах всматриваясь в туманную мглу, и, наконец, увидел то, что ошеломило умную собаку. Прямо перед обрывом, взбуровив до черной земли гладкий наст, на боку лежал вертолет, да не какой-то маленький, почтово-пожарный, а пассажирский МИ-8. Кабина измята, изуродована до жути, на валу двигателя — всего две изогнутые лопасти. Но самое страшное, как сразу же мысленно отметил Алексей — измочаленный хвост вертолета и половина салона — опасно висели над пустотой. Дунь ветерок, и его тотчас унесет вниз. И перед ним нет ничего, что могло бы его задержать: ни скалы, ни захудалого деревца, только гладкая, круто изгибающаяся вниз чистина.
Подстраховываясь кайком, Алексей приблизился к самой кабине с выбитыми стеклами. Нагнувшись, стал вглядываться в черное нутро, замирая от ужаса, и уловил там какое-то движение.
— Есть кто живой? — крикнул он в пролом.
Там, вроде, кто-то жив был, шевелился. Из кабины на снег выползал человек, но отчего-то пятился задом. Сначала показались меховые унты, потом перепачканные чем-то маслянисто-темным полы теплой летной куртки. Наконец показалась обнаженная, с проседью голова. Руки оставались внутри. Кажется, он кого-то тянул за собой, оттого и вылезал задом. Когда он обернулся, Алексей увидел, что тот немолод, усат, с рваной щекой, кровь из раны заливала лицо и глаза, капала на снег.
— Сколько вас там?! — громко спросил Алексей, придерживая его за меховой воротник куртки, чтобы не скатился под обрыв.
— Пятеро… — едва слышно выдохнул тот и в изнеможении прикрыл окровавленные веки. Но он пересилил себя, открыл глаза… Роняя из уголка рта капли крови, медленно заговорил: — Сначала… девушку. Помоги… сил нет… — и напрягся, потянул кого-то пока не видимого.
— Постой! — почти в самое ухо прокричал ему Алексей. — Надо закрепить вертолет! А то загремит вниз! Веревка есть?
Человек, судя по всему, это был летчик, не слышал его, судорожно волок из чрева кабины девушку за капюшон темно-коричневой шубы.
— Веревка нужна! — срывая голос, орал Алексей. — Пойми, привязать надо вертолет! Он едва держится на склоне! — Оглядываясь, искал глазами к чему можно прикрепить тяжелую машину, чудом державшуюся над обрывом, но вблизи, как назло, ничего подходящего, голая чистина. — Слышь, веревка! Или трос! Ну хоть что-нибудь! Ты меня слышишь?!
— Нету… — глухо отозвался летчик, — помоги…
Чертыхнувшись от отчаяния, Алексей примерился и встал боком к обрыву, поставив полозья лыж на ребро и пробив ими жесткий наст. Каек, на всякий случай, воткнул рядом. Почувствовав, что стоит прочно, тоже ухватился за капюшон шубы и потянул его, опасаясь, как бы не оторвать. Поднатужился, даже жилы вздулись на шее, вытянул на снег девушку вместе с летчиком и, склонившись, крепко держал их.
