Адам смеется и качает головой.
— Ты не изменила мне. Хотя, я бы не смог винить тебя в этом после того, как ты застала меня с Бритни.
Он перевел взгляд от меня к окну. Уже не первый раз я вижу, как Адам проигрывает у себя в голове ту ситуацию, что мне приснилась. Он делает глубокий вздох, напрягает челюсть, а на лице появляется одновременно гнев и печаль. Каждая эмоция, что я испытала, появляется на его лице, пока я безмолвно наблюдаю за ним.
— Не в этом дело.
Я даже не думаю, что дело в том, был ли у меня секс с Брэнданом, но сама мысль об этом заставляет меня содрогнуться и ненавидеть себя.
— Тогда в чем? Я не хотел целовать Бритни. Она напала на меня прежде, чем я успел ее остановить.
— Ты целовал ее в ответ. Я видела.
— Мне было двадцать лет, во мне бушевали гормоны. У меня был стояк весь вечер из-за твоего дурацкого платья. Я был глуп, и мне потребовалось время, чтобы понять, что происходит. Но я не хотел ее. Я хотел тебя.
Он встает и идет ко мне. Его ноздри расширены, и я знаю, о чем он думает, потому что я думаю о том же. То, как его прикосновения обжигали мою кожу. То, как я хотела его. Как я хотела, чтобы его пальцы впились в мою плоть, и притянули бы к себе. Боже, я чувствовала все это в своем сне, и даже сейчас, когда он стоит передо мной, я не понимаю, как он может оказывать на меня такое влияние.
Будто меня тянет к нему, хочу я того или нет.
— Скажи, что еще ты вспомнила, Эми. Расскажи, что случилось в твоем сне до этого.
У меня отвисла челюсть, и округлились глаза. Мой пульс учащается как только Адам подходит ко мне. Он кладет обе руки на столешницу, так что я оказываюсь внутри и не могу уйти. Я делаю шаг назад, пока не натыкаюсь на стену. Молния на платье впивается мне в кожу, и я, проклиная ее, отхожу.
Я качаю головой.
— Это уже слишком.
— Что слишком? — Адам опускает глаза и медленно оценивает меня с головы до ног. Уголок его губ приподнимается, когда он доходит до колен. Ему не нравится мое платье. Ему не нравится, что я не та, кем он привык меня видеть, а больше похожа на ту себя, что была раньше. Меня разрывает на две части. Одну я не знаю; вторую я помню, но не могу сказать с уверенностью, что она мне нравится.
Слишком много всего, я думаю. Чересчур пыла и страсти. Она всевластна и опасна.
Это пугает.
Заставляет меня задумываться о том, чтобы спрыгнуть с обрыва, просто чтобы утонуть в холодной воде.
— Я не могу, — я слышу сомнение в собственном голосе. У меня перехватывает дыхание оттого, как он прижимает меня глазами к стене. Ему достаточно бросить один взгляд на меня своими прищуренными глазами, чтобы я оторопела.
