— Что не можешь, Эймс? Позволить себе снова чувствовать? — он делает шаг вперед, затем еще один, до тех пор, пока не оказывается в сантиметре, возвышаясь надо мной. — Боже упаси, если ты вспомнишь, каково это чувствовать что-то. В этом дело, не так ли? Этого ты так боишься? Поэтому ты снова превратилась в снежную королеву и натянула на себя это глупое платье.
Я качаю головой, но внутри изо всех сил кричу «Да!».
Я прочищаю горло. Это болезненно, во рту пересохло, ощущения такие, будто крик вырвался наружу, хотя я ничего и не сказала.
— Снежная королева?
Он ухмыляется, после чего протягивает руку и слегка касается желтой лямки от платья на моем плече. Я вздрагиваю, не понимая, потому ли, что его палец вновь обжог мою кожу, или я просто испугалась.
— Ты знаешь, что это значит.
Я ощущаю его дыхание, ласкающее меня, отчего у меня подкашиваются ноги. Его голос глубокий, соблазнительный и в то же время темный и изворотливый. Будто он соблазняет меня на грех, и, хотя я знаю, что это может меня погубить, я все равно безумно этого хочу.
— Ты была королевой. Девушкой, у которой все продумано. Каждый шаг был расписан в соответствии с планом, начертанным твоими родителями.
Кровь начинает закипать в моих жилах, но я все равно не могу пошевелиться. Он прав. Он абсолютно прав. Я ненавидела за это своих родителей. Я ненавидела всегда не дотягивать до их идеалов, но все равно так усердно стараться их достичь. Война, в которой я никак не могла сдаться, хоть и проигрывала каждое сражение, пытаясь заставить их гордиться мною. Меня злит, слышать, как он говорит это своим источающим желание голосом.
Как смеет этот мужчина, которого я совершенно не знаю, знать каждую деталь моей жизни.
— Тебя пугает то, что ты вспоминаешь, что изменилась, но не знаешь как и почему.
Я отворачиваюсь, но все еще чувствую его пристальный взгляд. Все что я вижу, это пыль под холодильником и капли засохшей крови на его руке. Он опасен для меня.
— Ты ничего не знаешь, — я давлюсь комком в горле размером с грейпфрут.
— Ты ошибаешься, Эми, — Боже, его голос мягкий, как масло, и соблазнительный, как шоколад. Я закрываю глаза, пытаясь побороть то, что чувствую всем телом. — Я все знаю. Я знаю каждый твой страх. Знаю каких трудов тебе стоило сказать своим родителям, что ты не собираешься работать в фирме отца. Я знаю, как содрогается твое тело, когда ты подо мной, и какие звуки издаешь, когда кончаешь.
— Прекрати, — шепчу я с закрытыми глазами.
