– Мы уверены, что Ведор по-прежнему стоит против малазанцев?
– До сих пор ни флот, ни армия не могли до него добраться. Ты сам это знаешь, Леоман Кистень.
Тот медленно кивнул, снова глядя в огонь. Корабб поднял глаза к ночному небу.
– Однажды, – проговорил он, – мы пройдём по Дорогам в Бездну. И так узрим все чудеса вселенной.
Леоман поднял взгляд и прищурился.
– Там, где звёзды сбились в плотные жилы?
– Это дороги, Леоман. Ты ведь не веришь этим безумным учёным?
– О, да. Все учёные безумны. И никогда не говорят ничего, чему стоило бы верить. Значит, дороги. Огненные тропы.
– Конечно, – продолжил Корабб, – до этого нам ещё много лет ждать…
– Как скажешь, друг мой. А теперь – лучше иди-ка отдохни.
Суставы скрипнули, когда Корабб поднялся.
– Да приснится тебе слава нынче ночью, командир.
– Слава? О, да, друг мой. Наша огненная тропа…
– А-а-ай, у меня от этого слизня несварение. Это всё икра!
– Этот ублюдок собрался в И'гхатан.
Сержант Смычок покосился на Флакона:
– Ты что, опять думал? Нехорошо это, солдат. Совсем нехорошо.
– Ничего не могу с собой поделать.
– И того хуже! Теперь придётся мне за тобой присматривать.
Корик стоял на четвереньках и пытался раздуть угли во вчерашнем костре. Вдруг он глотнул поднятую тучу пепла, закашлялся и отшатнулся, мотая головой и моргая. Улыбка расхохоталась:
– И вновь мудрый кочевник проявил себя! Ты уже уснул, Корик, и поэтому не видел, что Битум вчера помочился в костёр, чтобы его затушить.
– Что?!
– Врёт она, – проворчал Битум, который возился неподалёку со своим вещмешком – чинил порванную лямку. – Но ты бы видел своё лицо, Корик…
– Да кто ж лицо рассмотрит под этой белой маской? Кстати, разве не нужно провести в пепле «линии смерти», Корик? Сэтийцы же так делают?
– Только когда идут в битву, Улыбка, – сказал сержант. – А теперь, женщина, затихни. Ты ничем не лучше этой треклятой хэнской собаки. Она вчера вцепилась в ногу одному хундрилу – и не отпускала!
– Надеюсь, они её зажарили, – бросила Улыбка.
– Худа с два. Кривой стоял на страже. В общем, им пришлось звать Темула, чтобы он отодрал эту тварь. Но я это вот к чему: Улыбка, тебе спину не прикрывает виканский пёс, поэтому чем меньше будешь злобствовать, тем безопасней для тебя же.
Никто не упоминал об истории с ножом, который вонзился в ногу Корику неделю назад.
В лагерь забрёл Спрут. Он отыскал взвод, который уже заварил какой-то зловонный чай, и теперь потягивал горячую жидкость из своей жестяной кружки.
