– О да, верно. Удивительное дело, если об этом подумать.
– У Престола Тени изучение поля битвы заняло годы, если не десятилетия.
Паран хмыкнул, лицо его омрачилось.
– Это точно.
– Какова твоя роль, Паран? Какую роль ты хочешь сыграть?
– Я благословил Увечного Бога. Дал ему место в Колоде Драконов. В Доме Цепей.
Некоторое время она размышляла, затем кивнула:
– Я могу понять, почему это имело смысл. Ладно. Что привело тебя в Семь Городов?
Паран поражённо уставился на неё, затем покачал головой:
– Я это решение чуть не вечность пережёвывал, а ты в один миг ухватила мои побуждения. Ну хорошо. Я здесь, чтобы нейтрализовать врага. Отвести угрозу. Только боюсь, я не поспею вовремя, тогда придётся привести всё в порядок, насколько это вообще возможно, прежде чем отправиться дальше…
– В Квон-Тали.
– Но как… как ты узнала?
Апсалар потянулась за головкой сыра, выхватила из рукава нож и отрезала кусочек.
– Ганос Паран, разговор наш, я вижу, затянется. Но прежде скажи, где ты собираешься пристать к берегу?
– В Кансу.
– Хорошо, это ускорит и моё путешествие. Две мои небольшие спутницы уже карабкаются на палубу – взобрались по стволам деревьев. Они вот-вот примутся охотиться на крыс и прочих грызунов, это их на время займёт. А мы с тобой покамест займёмся трапезой.
Паран медленно откинулся на спинку стула.
– Мы войдём в порт через два дня. И что-то мне кажется, что эти два дня пролетят, как чайка в бурю.
И мне тоже, Ганос Паран.
Древние воспоминания шептались вокруг Деджима Нэбрала, старые каменные стены окрасились в алые отблески пламени, отразили вал дыма на улицах, мёртвых и умирающих людей, густой поток крови в сточных канавах. О, было особое величие в Первой империи – грубое, первое цветенье человечества. По мнению Деджима, т'рольбаралы были высшим воплощением истинно человеческих черт, сплавленных со звериной силой. Дикость, склонность к невиданной жестокости, коварство хищника, который не проводит границ и скорей уничтожит себе подобного, чем иного. Хищника, питающего свой дух истерзанной плотью детей. Удивительное мастерство разума, способного оправдать любое действие, как бы чудовищным оно ни было. Повенчанное с когтями, длинными клыками и способностью д'иверсов обращаться во множество из одного… мы должны были выжить, мы должны были царствовать. Мы были рождены господами, а все люди должны были по праву стать нашими рабами. Если бы только Диссембелакис не предал нас. Своих собственных детей.
