Хроники ключников. Бунт теней | страница 2



Мать же собирала сумки. Под них она отвела целую комнату, сделав из неё подобие гардеробной. В нашей семье вообще каждый сходил с ума по-своему, и нас троих это вполне устраивало. Отец же…

Папашу последний раз я видела лет в шесть, перед судом. Он и туда умудрился притащиться пьяным в стельку и, стоя в коридоре, орал, что мы — не его дети. Брату тогда было двенадцать, и он уже знал, за что и почему люди могут ненавидеть друг друга, а я ещё ничего не понимала. После суда алименты мать получала в срок, а брат, заявив, что отца у него больше нет, стал главным мужчиной в семье. Сейчас я видела его очень редко — Женя работал в филиале юридической фирмы в Болгарии, и на родину заглядывал нечасто, исправно присылая подарки на праздники.

Почему-то в тот день я ударилась в размышления о нашей семьи и то и дело пролистывала фотографии, сохраненные на компьютере. Особенно мне нравилось наше семейное фото, сделанное год назад, когда мы ездили в столицу — улыбающаяся мама, высокая, сногсшибательная блондинка с карими глазами, за которую мужчины дрались до сих пор (был не так давно инцидент, сама видела), брат, очень похож на маму — светлый, смуглый, высокий, и я — матери по плечо, зеленоглазая и темноволосая.

В отца, да.

— Чеки забрать не забудь, — в конце рабочего дня напомнила мне Марина Анатольевна.

— Ага, — проводив начальницу взглядом, я поднялась и, взяв ключи от кабинета, прошлась между столами, проверяя, все ли компьютеры выключены. За окнами призывно светило солнце, и я торопилась поскорее выскочить на воздух и прогуляться до набережной.

В коридорах уже царила гробовая тишина, только на втором этаже прохаживалась уборщица Антонина Васильевна — очень милая женщина, которая наотрез отказалась от предложенного отделом кадров моющего пылесоса, заявив, что швабра — универсальное средство убирания.

— Антонина Васильевна, что ж не заходили сегодня? — поравнявшись с уборщицей, добродушно поинтересовалась я. — Нам торт вчера привезли, нужно съесть до пятницы.

— Вы и ешьте, пока молодые, — женщина толкнула тележку, и та заехала в кабинет к финансовому директору, едва не снеся чучело огромного белого волка, стоявшее прямо за дверью. Мы ласково называли зверя «Скотти».

Пожав плечами, я двинулась дальше. У дверей кабинета Геннадия Сергеевича прохаживался Арсений Владимирович, исполнительный директор, и с кем-то ругался по телефону, едва ли не срываясь на крик.

— Я тебе сказал, чтобы поставка сегодняшним днем прошла! Какого хе…, — он заметил меня и, махнув рукой, мол, иди, отошел к окну. — Какого лешего ты Смирнова послал разбираться? Кто, б… Хм… отвечать должен? Когда?! Сегодня! Я сказал, сегодня или…