Поначалу Серый очень нервничал и часто, бросив все, срывался с места и начинал бестолково шарить по кустам, разыскивая Изюмку и стесняясь без всякого повода позвать его. Наткнувшись на мальчика (тот обычно неподвижно сидел на корточках, склонившись над каким-нибудь цветком или насекомым), Серый смущенно поднимал плечи к ушам, змеился неопределенной улыбкой, переминался с ноги на ногу и в ответ на вопросительный взгляд Изюмки бормотал: „Ты здесь, значит, того… А я того, думал… а ты, это, здесь… Ну я тогда, ладно…“ – Изюмка улыбался Серому и кивал головой, как будто понимал причину и смысл его многократных розысков. Иногда, слыша шум, он сам окликал Серого: „Дядь Серый, я здесь!“ – „Ага, ну сиди, сиди! – облегченно откликался Серый. – А я, того, по делу пошел… А ты здесь!“ – и Серый, мелко хихикая, возвращался к брошенным снастям.
Но Изюмка оказался на удивление спокойным и не приставучим компаньоном, и постепенно Серый успокоился, перестал бегать и с головой ушел в нехитрые, но многочисленные рыбацкие тонкости. Насаживая на крючок червяка, он что-то бормотал себе под нос, забрасывая удочку, приговаривал какие-то с детства известные ему заклинания. Не то, чтобы Серый верил в их действенность, но без них рыбалка была бы неполной, лишилась бы каких-то красок и ароматов.
К полудню котелок уже закипал на костре, полтора десятка окуньков, плотвичек и два поймавшихся на донки налима лежали выпотрошенные и переложенные желтоватой осокой, а Серый чистил вяловатую картошку и разъяснял Изюмке, сидевшему напротив: „Рыбу, ее варить, считай, не нужно. Настоящая уха – это когда вообще безо всего. Соль только и рыба. Ну, и хлеба кус… Но это так… а мы сперва картошку сварим, а потом уж рыбу… Как у нее глаза побелеют, так все – снимай котел… Понял механику?“ – „Ага,“ – улыбнулся Изюмка. Он сидел на принесенном Серым полешке, протянув ладони к костру, и смотрел, как появлялись и исчезали на раскаленных углях оранжевые огневые узоры.
– „Дядь Серый, а огонь – это чего такое?“ – спросил он. – „Гм… чего… – Серый почесал взъерошенный затылок, задумался. – Я так считаю, что это того… сила такая, которая во всем имеется, только не всегда наружу вылазит. Гореть-то, сам знаешь, чего хочешь может… Вон и про человека иной раз скажут: Сгорел, мол…“ – „Ага, сгорел на работе. Я по радио слышал!“ – подтвердил Изюмка и засмеялся. Серый тоже улыбнулся, по обычному криво: „Да, я тоже слыхал… Не видал только…“
