. Идущие в Череповецкий спецлагерь со СПП в Ефремове не имели достаточного запаса продуктов, поэтому конвоиры отпускали «бывших военнослужащих» на поиски питания в окрестные деревни. Отсутствие в эшелоне дров привело к поощряемому конвоем изъятию по пути следования всего что горит, что было остановлено лишь после начала массового демонтажа снегозаградительных щитов. Часть людей отстала от эшелона, часть прибыла в лагерь на 2 дня раньше, а кто-то предпочел бежать. При принятии эшелона выяснилось, что не все указанные в списке добрались до лагеря, при этом среди прибывших было 176 человек в списках отсутствующие, в том числе призывники и направленные из лазарета, которые никогда не были в плену или окружении
[179].
Причиной многих недоразумений в этот период было разделение ответственности за функционирование системы проверки между разными ведомствами. Если СПП отчитывались перед НКО, то специальные лагеря подчинялись УПВИ[180] во главе с капитаном (позже — майором) госбезопасности П.К. Сопруненко, в центре работу по фильтрации курировал заместитель Берии комиссар госбезопасности третьего ранга И. А. Серов.
Приказ НКВД № 001735 «О создании специальных лагерей для бывших военнослужащих Красной Армии, находившихся в плену и в окружении противника» от 28 декабря 1941 г. / 6 января 1942 г. зафиксировал важные особенности работы этих учреждений[181]. Проверка лагерных контингентов возлагалась на особые отделы, подчинявшиеся Управлению особых отделов НКВД. Они работали автономно от всей остальной администрации в лице начальников и комиссаров спецлагерей. Второй особенностью было снабжение лагерей: при подчиненности НКВД обеспечивать их помещениями, казарменным инвентарем, постельными принадлежностями, питанием, отоплением, необходимым обмундированием и санитарной обработкой должно было Управление тыла НКО.
13 января вышла инструкция, регламентировавшая содержание проверяемых в спецлагерях[182]. В ней описывается типичный лагерь — ограда, вышки, колючая проволока, жилые помещения, за которыми закреплялись контингенты. В проекте инструкции предполагалось проживание проверяемых в бараках и корпусах, однако реалии зимы 1941–1942 гг. привели к добавлению «и землянках». Свидания и переписки запрещались. Помимо СПП, поступление контингентов ожидалось от органов НКВД и специальных госпиталей. На территории лагеря частично сохранялись армейские порядки. Комсостав (от младшего лейтенанта и выше) размещались в отдельных помещениях. Рядовые и младший комсостав «при встрече с начальствующим составом обязаны приветствовать его, согласно устава Красной Армии». Начальники лагерей не могли накладывать дисциплинарные взыскания на «бывших военнослужащих» из числа командиров и комиссаров полков и высший командный состав. Помимо этого, инструкция уточняла, что вопросы снабжения спецлагерей решаются указаниями не только ответственного за это НКО, но и самого НКВД.
