— Что с людьми?
— Не знаю, капитан, судя по всему, резкая перегрузка. Вы сами как?
— Нормально. У нас дополнительные амортизаторы.
— А что произошло?
— Сами хотели бы знать. Оглушены, ослеплены и вдобавок не работает главный энергоцентр. Что с людьми?
— Сейчас начну приводить в себя. Думаю, все обойдется.
— Приступайте, Елкин. В первую очередь врача. Потом доложите.
— Есть, капитан!
Иван сменил на всякий случай последний блок аварийного пульта и, расчетливо оттолкнувшись, поплыл над рядами кресел, разыскивая врача Игоря Кантемира. Кто-то зашевелился. Раздался судорожный всхлип. Елкин скосил глаза: с усилием оторвался от кресла геолог Никишин и стал расстегивать ремни.
— Осторожно, Николай. Гравитация не действует,— предупредил Иван и спикировал к креслу Кантемира. Несколько специальных пасов и таблетка эпергита быстро привели в чувство врача.
— Что случилось? — с трудом выговаривая каждое слово, спросил Игорь.
— Не знаю. Авария. Все в глубоком обмороке. Надо возвращать людей к жизни, пока не поздно.
Последние слова подхлестнули Кантемира, и он, отстегнувшись, нелепо дрыгнул ногой и всплыл к потолку.
— Не спеши, Игорь,— укорил его Елкин,— невесомость не любит чересчур прытких.
Кантемир отмахнулся рукой, что, вероятно означало «не приставай», и плавно опустился к креслу Штаповой. В три руки работа пошла веселей. Вскоре к ним присоединились спасатели Роман Юмашев и Антон Кабанов, десантники Борис Павлов и Аким Дагбаев...
— Кажется, все живы и относительно здоровы,— сказал Брагинскии и осекся.
Из отсека, где вели наблюдения астрофизики, спасатели вынесли Виктора Зуева.
— Что с ним? — побледнел помощник капитана, увидев на правой щеке струйку крови, вытекающую изо рта.
— Перелом позвоночника в области шеи и последовавшая затем асфиксия,— угрюмо доложил Кантемир.
— Помощь оказана?
— Поздно, к сожалению. Клиническая смерть наступила сразу. После клинической смерти прошло около часа. Медицина здесь бессильна. Начались необратимые реакции.
— Как же так? — тихо спросил Левин.
— На этот вопрос можете ответить только вы и Степан Иванович. Вы последние видели, чем он занимался в момент рывка.
— Он наблюдал за интегратором частиц.
— Голова была приподнята?
— Да и плечи тоже.
— Тогда ясно. Вероятно, ускорение составило 10 — 12Ж.
Сорок девять молча смотрели на пятидесятого, готовые свершить любое чудо, лишь бы он ожил, лишь бы услышать не то что слово, хотя бы его стон. Тогда еще не весе потеряно... Но пятидесятый замолчал навсегда, так и не закончив последнюю, отвечающую действительности модель красного солнца, которое его погубило.
