Вся власть в стране по-прежнему оставалась в руках испанского наместника, переименованного из «генерал-капитана» в «генерал-губернатора».
Генерал-губернатор опирался на армию и на чиновников. Испанская бюрократия на Кубе была важнейшим звеном в системе колониального угнетения. Ненасытные казнокрады, лихоимцы, вымогатели пользовалась почти полной безнаказанностью. К уголовной ответственности за мошенничество, подлоги, взятки и другие преступления испанского чиновника на Кубе можно было привлечь только после того, как представитель испанской администрации расследует справедливость обвинения. «Администрация, таким образом, сама себя судит. Перед её дверью должна остановиться юстиция», — писал один кубинский автор. Но и судебного процесса чиновники могли не бояться. В кубинских судах сидели «свои люди», тоже назначенные по протекции и также стремившиеся разбогатеть на взятках. Но данным, оглашённым в испанской палате депутатов в 1801 году, из трёхсот пятидесяти испанских чиновников, привлечённых к суду за контрабанду, хищения и подлоги, ни один не был осуждён.
А судить было за что. В 1890 году сам министр заморских территорий Ромеро Робледо с трибуны кортесов заявил, что общая сумма растрат и хищений на Кубе достигает двадцати миллионов восьмисот одиннадцати тысяч пятисот пятидесяти шести песо.
Ораторы в кортесах и клубах не стеснялись в выражениях, когда рель заходила об испанской администрации на Кубе. Они называли её «язвой», «раковой опухолью», «национальным бесчестием» и другими подходящими к случаю словами. «Таможни открыты, государственные доходы, которые должны поступать в казну и идти на удовлетворение общественных нужд, расхищаются чиновниками», — говорил в Гаване в 1887 году кубинский депутат в кортесах. «Отчётность — только миф, совесть — ненужное бремя, стыд — излишнее беспокойство, должность — золотая жила, которая позволяет разбогатеть в самый короткий срок, государственная служба — возможность безнаказанно заниматься грабежом».
Чиновничество представляло собой подобие акционерного общества по эксплуатации и ограблению кубинского народа, причём контрольный пакет находился в руках испанских министров и политических деятелей. «Всякий чиновник, прибывающий на Кубу, имеет своего могущественного шефа при дворе и регулярно оплачивает его покровительство. Это всем известно, — писал Энрике Хосе Варона. — Всем известны политики, которые извлекают богатейшие доходы с помощью кубинских чиновников, естественно, что они являются самыми убеждёнными защитниками испанского владычества на Кубе».
