Харальд увидел Чудина и говорит:
— Не суждено мне посмеяться над тобой. Вот мой меч, плюнь на него три раза. Но только потом отсеки мне этим мечом голову, потому что я не перенесу такого позора.
Чудин говорит:
— Повинную голову меч не сечёт. Лучше, Харальд, помоги мне, как брат, и умилостивь князя в гневе.
— Этого я сделать не могу, — отвечает Харальд. — Лучше мне после вчерашней ночи совсем не видеть конунга.
И он сказал вису:
— Видно, свою погибель
Смелый сплетатель песен
Сам на себя накликал,
Славя осину злата.
Жалом пчелы позора
Девы мечи ответов
Гонят меня из дома —
Парус я свой расправил...
— И мне, видно, время парус расправлять, — говорит Чудин. — Одна у нас беда, один ответ.
— Охотно возьму тебя, — говорит Харальд, — если это искупит мой должок. Конунг Грикланда зовёт меня на службу.
— По мне, — говорит Чудин, — сейчас хоть в Тьмутаракань.
Тут к ним подбегает Феодор-живописец, который до того стоял поодаль и слушал, о чём говорят Чудин и Харальд, и падает Харальду в ноги:
— Христом Богом прошу, возьми и меня с собой, Харальд!
Харальд спрашивает:
— Что за человек?
— Это Феодор-живописец, — отвечает Чудин, — тож горемыка.
Харальд оглядел тщедушного Феодора и спрашивает:
— А какая от него будет польза?
Феодор говорит:
— Я напишу на твоём парусе льва или орла, чтобы все знали, как могуч Харальд.
— Пусть едет, — махнул рукой Харальд, — много места не займёт.
Тогда Феодор целует Харальду полу плаща и бросается помогать варягам, грузившим корабль, чтобы все видели, что он не даром ест хлеб, и пока больше не будет о нём речи.
Ярислейв-конунг и Ингигерд смотрят в окно из верхних покоев дворца и видят на реке парус ладьи, стоящей у берега, и Ингигерд говорит мужу:
— Не мужчина будешь и не конунг, если не вернёшь Харальда и варягов.
Ярислейв, как бы её не слыша, говорит:
— Эх, будь я помоложе, и сам бы поплавал, мир поглядел и себя показал.
— Лучше бы, — говорит Ингигерд мужу, — помог Харальду дружиной и деньгами вернуть престол.
Тогда Ярислейв говорит:
— Тебе Харальд по крови сородич, а мне даже по оружию не брат, разве что по застолью товарищ. Что я о нём знаю, кому помогать буду?
— Ярл Эймунд тебе тоже был неведом, — говорит Ингигерд. — Но ты не пожалел денег, когда он с дружиной взялся помочь тебе прогнать Святополка Окаянного из Кенугарда!
Ярислейв говорит:
— Кенугард — по-вашему, а по-нашему — Киев.
Ингигерд, видя, что муж не хочет этого разговора, отвечает сердито:
