Маша вдруг вскинулась и ринулась в гостиную. Через минуту она вернулась с толстым томом «Британники».
— Посмотрим, что тут пишут о твоем знаменитом предке! А-а-а… вот! «…После смерти своей первой жены, Мери Стилвелл, Томас Альва Эдисон в 1886 году женился на Мине Миллер…» А про твою прапрабабку здесь ничего не говорится…
— Выходит, мой прадед был незаконнорожденным!
— Вот! И я так думаю! Иначе зачем бы Эдисону его медальоном отмечать?! Это же явно неспроста. В то время отношения между мужчиной и женщиной были несравненно строже. И часто случалось, что детям оставляли что-нибудь памятное. Пусть ребенок в будущем хотя бы узнает, чей он сын…
Павел с грустью призадумался. Однако Маша не дала ему надолго впасть в прострацию.
— Нам остается только догадываться, — сказала она, — каким образом твой прадед снова оказался в России!
— Но бумаги-то вот они… у меня. У нас то есть… Они же достались мне по наследству!
— И как мы их еще не выбросили?! Ведь могли бы! И тогда бы никогда не узнали… — Маша с гордостью посмотрела на мужа и нежно обняла его, целуя в лоб: — Подумать только! Потомок Эдисона!
— Да уж, — смутился Павел. — Кстати, потомок хочет знать, владельцем чего он стал!
Маша высвободилась из его крепких объятий и еще раз переложила на столе старые бумаги, тетради и мешочек с медальоном, поминутно чихая от пыли.
— Дневники прапрабабки — раз! Толстая тетрадь, в которой мешочек лежал, — два! Документ «Департамента Торговли и Мануфактуръ… на усовершенствования в способах и аппаратах для произведения электрическаго света…» — три!
— Ну и что мы будем делать со всем этим добром? — почесал затылок Павел и уставился на жену.
— А-а-а… Будем владеть! — воскликнула Маша. — Вот только сомнения у меня… Вдруг эти бумаги представляют для государства какую-либо историческую ценность?
— Н-н-у-у… это же семейная реликвия, наверное, государство не будет иметь к нам претензий… — неуверенно протянул Павел. — А может, стоит разыскать второй медальон и восстановить историческую справедливость? Представь, Маша, после многих десятилетий вещицы вернутся к нам… э-э-э… ко мне и к тебе! Об этом стоит подумать. Все беру на себя! Я все-таки коммерческий директор, притом потомок знаменитого и не бедного на идеи Эдисона!
Обозначив таким образом свой статус, Павел решительно поднялся и целеустремленно зашагал к телефону. Полы его халата развевались, напоминая знаменитый на всю литературу белый плащ с кровавым подбоем — ни дать ни взять римский прокуратор, разве что походка не шаркающая, не кавалерийская… Подошвы шлепанцев воинственно хлопают по пяткам, взъерошенные волосы подрагивают хохолком…
