Стив открыл глаза и сразу ощутил сильную боль, которая крепко, словно тисками, сжимала все его тело. Некоторое время он лежал неподвижно, не до конца понимая, жив или мертв. Наконец, пытаясь побороть боль и дрожь во всем теле, он осторожно освободился от обломков самолета, накрывших его после крушения, и вздохнул с облегчением, когда понял, что и руки, и ноги целы. Никаких серьезных увечий. По крайней мере на первый взгляд.
Недалеко от него, на куче веток, лежала Ева. Его испугала кровь на ее лице. Отсюда не было видно, дышит она или нет, и поэтому он страшно обрадовался, когда Ева издала слабый стон. Значит, жива! Вряд ли Стив смог бы пережить угрызения совести, если бы по его вине погибла ни в чем не повинная девушка.
Все еще испытывая ломоту во всех членах, Стив на корточках подполз ближе к ней. Похоже, Ева была без сознания, но даже в таком виде, в разорванной одежде и с синяками на лице, она показалась Стиву дьявольски красивой. Впрочем, она казалась ему такой с первой минуты их встречи. Им внезапно овладело жгучее желание нежно прильнуть губами к ее губам и целовать, целовать. Более чем неуместное желание при сложившихся обстоятельствах!
Стив не знал, насколько серьезно ранена Ева и не получила ли она в результате аварии сотрясение мозга, поэтому он осторожно перевернул ее голову набок и освободил рану от волос. В этот момент он впервые обратил внимание на небрежную стрижку девушки и догадался, что, скорее всего, в лагере она подрезала себе волосы самостоятельно. Он не мог сдержать улыбку умиления. Форстеру всегда нравились женщины, которые придавали куда большее значение тому, что творится у них внутри, нежели внешности.
Ева жалобно застонала и очнулась. Колющая боль словно ремнем опоясала всю ее голову. Она чувствовала, что лоб у нее липкий и мокрый, но не сразу догадалась, что это кровь.
— Осторожно! Вы занесете в рану грязь! — услышала она голос, от которого по ее телу пробежал холодный озноб. Ева попыталась вспомнить, чей это голос, однако как ни старалась, не могла привести в порядок свои мысли. Ева снова потянулась рукой к ране.
— Я же сказал, вы не должны трогать ее пальцами! — Теперь голос звучал гораздо строже.
Ева сделала над собой усилие и открыла глаза. От напряжения и боли у нее на лбу выступил пот.
