— Эти тренировки имеют какую-то цель? — спросил он наконец, поскольку был человеком любопытным. Фехтовальщик выполнил еще несколько движений, словно не услышав его слов.
Наконец он остановился, отер со лба пот тыльной стороной перчатки и сунул рапиру в ножны.
— У всего есть своя цель, — ответил, не поворачиваясь в сторону ученого. — Но не всегда об этой цели можно говорить вслух.
Установилась тишина.
— Я Хольбранвер. Королевский бакалавр.
— Знаю, — Арахон повернулся. Только теперь Хольбранвер заметил, что в глазах его нет и тени симпатии.
— Простого мужчину я бы оставил где-нибудь подле гарнизона гвардии. Но теперь, когда вы уже выспались и пришли в себя, ваша милость королевский ученый, я предлагаю вам покинуть мой дом и вернуться к тому, чем вы были заняты перед несчастным случаем. То есть к смущению умов и вызыванию скандалов.
Хольбранвер был разочарован. С первого мгновения он думал о хозяине жилища с симпатией, однако симпатия эта не стала взаимной. Тем временем фехтовальщик подошел к подоконнику, на котором стояли кувшин и корзина с фруктами, напился воды, схватил яблоко, а потом вгрызся в него, совершенно не обращая внимания на застывшего наверху ступеней ученого.
— Кроме того, что тебе пришлось из-за меня обнажить шпагу, я нанес тебе обиду? — спросил Хольбранвер.
— Кроме? Кроме того, что из-за тебя я подвел друга и не выполнил задание, которое тот мне поручил? Кроме того, что я убил троих людей?
— Бандитов без милосердия и угрызений совести. Так им и нужно.
— Лишь люди, что никогда не держали в руке клинок, могут говорить о смерти так легко.
Хольбранвер понял, что отнюдь не исправил впечатления о себе в глазах хозяина. Странное это было чувство — он знал самого себя пятьдесят лет, но когда глядел в глаза фехтовальщика, ему казалось, что смотрит он в зеркало, в котором отражается другой Хольбранвер. Карикатурный, неумелый, трусливый манипулятор.
Но ведь этот второй Хольбранвер не мог быть настоящим!
— Речь о ребенке, — ответил он мягко. — Я знаю, что ты можешь меня презирать. Наверняка ты не любишь дворян, людей из окружения короля. Я прав? Но речь — о ребенке, о маленькой невинной девочке.
Ученый знал, что он не может упустить ни единого шанса получить помощь от любого, кто встанет на его сторону. И боялся повторно договариваться с похитителями сам. Взвешивая каждое слово, он продолжил:
— Я знаю, что дело опасное. У этих людей есть деньги и наемные убийцы. Но, антисолнцем клянусь, если ты мне не поможешь, моя маленькая дочь погибнет. Ты спасал старого плешивца. Прояви же милосердие к моей Саннэ!
