Артур Морли был на седьмом небе от восторга. Голый, тощий, покрытый шрамами от прежних экзекуций, он полз на коленях к своей прекрасной госпоже, которая ожидала его, гневно сверкая яркими карими очами и щелкая кожаным хлыстом. Он подполз к ней, униженно всхлипывая, и она поставила свою маленькую ножку ему на спину. Несколько ударов плети довели его до совершенного возбуждения, и тогда госпожа опрокинула Артура на спину и вскочила на него верхом. Дикая сладострастная скачка сопровождалась новыми восхитительными ударами плети и умопомрачительными щипками. Артуру хотелось выть и кричать от восторга, но, помня даже в такой миг о своих чопорных англосаксонских соседях, он сдерживал свои крики, и эта необходимость сдерживаться, закусывая губы, приводила его в еще больший восторг. Наконец безумная скачка разразилась оглушительной, опустошающей и освежающей грозой финала, и Артур Морли без сил распластался на ковре, едва не потеряв сознание.
Когда он пришел в себя, Лиза уже закуталась в покрывало и собиралась уходить.
— Прекрасная госпожа! — заныл Артур. — Накажи своего раба еще раз!
— Во-первых, ты забыл про деньги, — невозмутимо напомнила Лиза, и когда Артур, не пожадничав, заплатил ей втрое, продолжила: — На сегодня хватит, хорошенького понемножку. Побереги силы до пятницы. Приходи ко мне.
— В пятницу? — переспросил Артур. — В пятницу я, наверное, не смогу… У нас в миссии будет очень важный прием, я должен буду переводить…
— Что еще за важность? — Лиза недовольно пожала плечами. — У вас, англичан, вечно все важное. Они будут жевать, а ты переводить?
— Ты не понимаешь, — несколько самодовольно начал Морли, — это очень важно. Будет прием по поводу отъезда в Париж представителей грузинского правительства. — Тут он понял, что говорит лишнее, и замолчал.
— Ну, это дело твое, — деланно равнодушным тоном протянула Лиза и коснулась носком туфельки брошенной на полу плетки.
— Послушай, я приду в субботу, — оживился Морли.
Лиза насторожилась. Чтобы педантичный англичанин с его постоянством изменил день! Для этого должны быть очень веские причины. Очевидно, прием в пятницу и правда очень важен.
— В субботу я уезжаю надолго к одному промышленнику на дачу, — соврала она. — Он очень богат и хорошо платит.
Морли поверил и испугался. Его щеки снова покрылись лихорадочным румянцем, и он проговорил хриплым от волнения голосом:
— Нет. Я обязательно приду в пятницу… Я не смогу так долго ждать. Я приду пораньше, до приема.
