Артур смотрел на Лизу с удивлением и интересом. Обычно она равнодушно исполняла его прихоти, но не проявляла никакой инициативы. Ее идея показалась ему интересной, но публичные садомазохистские развлечения даже здесь, на краю света, стоили бы ему работы… Но желание было так сильно, что оно повлияло на мыслительный процесс.
Лиза увидела, что на его лице отражается мучительная борьба желания и осторожности, и прошептала англичанину в самое ухо, для большей убедительности укусив за мочку:
— Никто ничего не заметит, не бойся, но игра будет восхитительной! Ты запомнишь сегодняшнюю ночь на всю жизнь!
Сладострастная дрожь охватила англичанина. Он отбросил всякие сомнения и надел шляпу, коротко бросив Лизе:
— Идем!
По турецкому обычаю Лиза закуталась с ног до головы в темно-лиловое покрывало. На улице Морли свистнул, и к ним подкатил фаэтон.
— Гони! — закричал нетерпеливый англичанин.
Фаэтон несся по вечерним улицам Батума, грохоча колесами по мостовой, Лиза смеялась, Морли дрожал крупной дрожью. Подходя к воротам английской миссии, Лиза отбросила со своего лица покрывало и состроила глазки невозмутимому британскому солдату:
— Обожаю военных! Особенно ваших. Английских.
Солдат ни слова не понимал по-русски, но хорошо разглядел блестящие смеющиеся глаза, алые манящие губы и маленькую ножку в сафьяновой туфельке, ненароком выставленную. Кроме того, интонация в словах девушки не требовала перевода. Морли ревниво покосился на Лизу, но она так замечательно вонзила свои ноготки в его руку, что он все ей простил и хриплым от волнения голосом сказал часовому:
— Девушка со мной.
— Есть, сэр! — ответил невозмутимый Томми.
— Ну просто душка! — прощебетала Лиза и послала часовому такой взгляд, что если не до конца своих дней, то уж до следующего дежурства он его точно не забудет.
Войдя в комнату Артура Морли, Лиза приступила ко второй части своего плана: ей нужно было, чтобы английский переводчик тоже был от нее без ума. Закрыв за собой дверь, она повернула ключ и откинула свое покрывало. Кроме шелковых шаровар, подвязанных широким поясом, и мягких туфелек с загнутыми носками, на ней ничего не было. И в то время как мистер Морли, путаясь в пуговицах, расстегивал свой сюртук, Лиза выхватила у него из рук плетку и сурово приказала:
— На колени, подлый раб! Ползи к своей госпоже на коленях! Ты будешь сегодня сурово наказан за все твои бесчисленные грехи! Немедленно сними свою презренную одежду и ползи ко мне.
