– Я не знаю, Калабухов, как тебя сюда занесло, но я рада тебя видеть.
– И я рад, Алла. Человеку, который приехал в Москву в шесть утра, должно быть куда пойти.
– Там было какое-то печенье. Угощайся.
– Ты мертвого уговоришь.
– Ха-ха, – Алла всегда умела охотно смеяться.
– Ты уютно устроилась. А пространство вокруг изголовья по-прежнему отражает твой внутренний мир.
Тумбочка, стена над нею, настольная лампа, книжная полка – все было заклеено разноцветными стикерами с иностранными выражениями, которые надо запомнить, и делами, о которых нельзя забыть.
– Ты носишь с собой свой маленький ад ответственного человека.
– Для некоторых любая ответственность – ад.
– Презираю таких.
– Рада видеть, что у тебя все хорошо. Замечательно, что ты путешествуешь. Куда ты направляешься на этот раз?
– Знаешь, меня ждут в Санкт-Петербурге. Я отказался лететь самолетом, чтобы иметь возможность заехать к тебе. Я бы себе не простил.
– Ты всегда был столь требователен к себе. У тебя, должно быть, закончилась сессия.
– Да, в субботу был последний экзамен. Что сказать тебе об учебе? Как обычно, она – наименьшая из проблем.
– Это потому что ты не учишь латынь, старославянский и древнегреческий.
– Это было бы странно для историка, хотя я хожу на спецкурс по латыни. Но больше, правда, люблю спецкурс по средневековой литературе – вы уже дошли до нее?
– Как раз только прошли.
– Я в этом году писал курсовую по романам Вольфрама фон Эшенбаха и Кретьена де Труа.
– Кретьен де Труа не переведен.
– Молодец, получаешь четыре. Это у вас в Москве он не переведен, а в Ростове это популярный у молодежи автор. То есть уже существует по-русски. Не весь, конечно. Это, кстати, интересный филологический сюжет, я о нем расскажу. Спецкурс ведет довольно известный медиевист Софья Степановна Завгородняя.
– Не настолько известный медиевист.
– Медиевисты вообще не очень известны непутевым студентам. Тем не менее она уже много лет занимается художественными переводами средневековой литературы. Например, она перевела «Роман о Розе», который в Москве также читать еще не могли. А из Кретьена – «Персеваля», роман, который так и не был закончен и который лежал в начале европейского цикла о поисках святого Грааля. Софья Степановна, к сожалению, презирает капиталистическую современность, она не из тех, кто обивает пороги издательств, и даже не из тех, кто вообще что-то либо просит, – поэтому работы ее издают ученики. Печатают их в неизвестных типографиях, в странном качестве. Год назад на какой-то почти альбомной бумаге был издан «Персеваль» – в момент, когда она у нас вела курс. И я имел возможность раствориться в этом сюжете.
