Песня заканчивалась, Лёня играл завершающий проигрыш и в какой-то момент снял с себя гитару и положил на пол струнами вниз. И не оборачиваясь ушел. А в зале продолжал повторяться по кругу набор случайных звуков, слушая которые можно было задним числом удивиться тому, что был человек, умевший эти звуки разрешить. Публика опомнилась и зааплодировала.
Сева, вспомнив, что он невидимый дух, метнулся за кулисы. Лёня, маленький ростом, стоял уже с сигаретой в какой-то подсобке, заставленной коробками.
– Ну чего ты здесь, Лёня? – как будто расстроенно развел руки высокий бородатый человек с закатанными рукавами белой рубашки.
– Да я у тебя заблудился немного, стал вот покурить.
– Пойдем ко мне в кабинет, у меня диван, посидим немного.
– Водка у тебя есть, Дима?
– Все есть, Лёня, водка, самогон, девочки…
– Девочки у меня дома. Ты мне налей пятьдесят грамм.
– Сколько скажешь, Лёня. Отличный концерт! Тебе пора площадки побольше подыскивать.
– Не, я же не «Pink Floyd». Мне нужно камерное звучание – в нем я царь. У тебя можно переодеться?
– Конечно, конечно! Ты мокрый вон какой!
Они шли по узкому коридору и не могли знать, что Сева находится тут же. Зашли в открытую дверь, за нею горел яркий электрический свет. Бородатый нырнул в тумбу около большого рабочего стола и разогнулся с бутылкой водки. Лёня сел на стул в стороне от стола. В этом кабинете, куда ни сядь, останется ощущение, что на приеме, – иерархия заложена даже в расстановке мебели. Лёня смотрелся здесь неестественно. Он вынул из какого-то потертого пакета сухую футболку того же цвета, что была на нем, смущенно улыбнулся и стянул с себя мокрое. Одернул надетую футболку, взял со стола стопку и опрокинул не морщась.
– Слушай, я сегодня дома песню записал. На минидиск. У меня компьютер полетел, поэтому все на коленке, – в живом разговоре Лёня картавил сильнее, чем на сцене. – Поставил магнитофон с диском третьей симфонии Рахманинова. На такой вот штучке, Casio, задал простой ритм, открыл окно, под которым трамваи ходят, все одновременно включил и поставил на запись. А поверх всего этого играю свою песенку. Играю и чувствую: фуфло фуфлом. Херня какая-то! В какой-то момент еще Лиля зашла, чего-то в шкафу, блин, искала – а минидиск все пишет, – Лёня громко засмеялся. – А я продолжаю, успокаиваю себя, типа твое дело петь – пой и всё, перестань думать. И я одну песню пел столько, сколько на минидиск влезло – раз семнадцать, наверное. Всех задолбал этой песней. Начинаю слушать: всё – хлам, набор звуков, но один – идеальный. У меня мурашки по коже, я даже испугался, Дима! – широкое бородатое лицо Димы смотрело на Лёню, не моргая. – Идеально все легло, я бы никогда так не свел, понимаешь? Это было чудо, Дима!..
