Когда окончилась художественная часть, председатель рабочкома зачитал приказ директора совхоза о начале полевых работ. К подъему целины «Степной» приступит послезавтра. Из толпы послышался голос Дрожкина:
— Горим желанием!
Директор приказывал:
«День начала подъема целины считать ежегодным праздником «Степного». Каждый год в этот день подводить итоги достигнутого, устраивать массовые гулянья, проводить спортивные состязания».
Зрители с шумом расходились от помоста.
— Намерены ночевать, Максим Александрович? — спросил Денисов у Стесина.
— Секретарю райкома некогда спать, — отмахнулся Стесин, — ему придется, как угорелому всю ночь метаться по степи. А почему некогда? — Максим Александрович переходил на высокие ноты. — Потому что он думает о чести района. Много ночей не будет спать секретарь райкома. А для чего? Чтобы золотом засверкали цифры на досках показателей, чтобы гордо зазвучали имена героев целины, чтобы слава Притоболья загремела по всей стране! — Стесин передохнул, понизил голос. — Ради этого стоит не спать. В областной газете на днях будет опубликована сводка по подъему целины. Район должен быть где-то там наверху колонки. Это дело нашей чести. Я думаю, тысячи три гектаров надо указать и вам в рапорте.
— Но у нас ни гектара не поднято, — сказал, будто оправдываясь, Истомин.
Стесин в упор посмотрел на него:
— Этого требуют интересы большой политики. Наших сводок ждут в обкоме, в ЦК. Мы обязаны порадовать своими первыми сообщениями страну. А для таких масштабов, как наши, тысяча-другая — пустяки. К тому же аванс обяжет вас, если угодно, заставит подтянуться.
— Нет, нет, не могу — запротестовал Истомин.
Лицо Стесина передернулось.
— Какая политическая близорукость! Ну, вот что, рапорт завтра должен быть в райкоме. Иначе не избежать вам крупного и неприятного разговора на бюро. Будьте здоровы! — Уже распахнув дверцы машины, сказал: — От большой политики уходите.
Машина сорвалась с места и помчалась мимо палаток.
4
Известие об отъезде на полевые станы взбудоражило новоселов. Отныне они будут жить в степи отдельными группами, еще дальше от железной дороги, от населенных пунктов… Спать никому не хотелось. Одних смущали новые дали, и они загрустили, вспомнив родные города и села. Других пугала разлука: когда-то теперь они встретятся с друзьями?
Букрееву хотелось встретиться с Маргаритой. Но он ее не нашел. У палатки сидел Коля Дрожкин.
— Не спишь? — спросил Букреев.
— Как видишь, — важно ответил Коля.
