— Мама, пусть она приготовит, посмотрим…
— Нет, милая, нельзя… Не годится, — не согласилась Хатун.
Но Зулейхе надоел этот шум, поднятый, как ей казалось, из-за пустяка:
— Готовь, готовь, Явер, — разрешила она. — Раз уж пришла, что-же делать? Попробуем твой плов с шафраном… Но только, чтоб больше это не повторялось…
Обрадованная Явер рьяно взялась за работу. Хатун не хотелось делать невестке замечание при посторонней женщине. Она только молча вздохнула.
Немного погодя явился человек в калошах. Он сразу же взялся помогать Явер.
Явер старалась вовсю, выбивалась из сил, обливалась потом, — она резала, строгала, крошила, подбрасывала топливо в огонь, подливала масло. Огонь пылал, шипел жар, стучали ножи.
Язык Явер тоже не знал передышки: «Калош, сюда, Калош, туда».
Зулейха заливалась звонким смехом. Калош тоже глухо посмеивался, а у Явер от хохота прыгали щеки, подбородок, грудь.
Одна Хатун молчала. И от ее молчания Явер становилось не по себе. «От кислых взглядов этой старухи еда может потерять вкус», — с досадой подумала она, поглядывая на большой котел с пловом. Она старалась вспомнить, какие еще сладкие слова муж велел говорить этим приезжим гордячкам, и не могла вспомнить. «Да ну, к чорту!» — решила она и, не обращая больше внимания на угрюмый вид Хатун, перемыла посуду, вытерла, прибрала все и стала накрывать на стол. Через окно она увидела, как по двору идут Мехман и Муртуз.
Муртузов вышел из прокуратуры вместе с Мехманом и, не отставая ни на шаг, просеменил вслед за ним до лестницы. Мехман прошел в комнату, а Муртузов повернул в кухню. Он раздул ноздри, вдыхая аромат готового плова, причмокнул и стал хвалить жену.
— Ты — мать моя, сестра моя умелая, — сказал он в восторге, — валлах, Явер!
— Ой, Муртуз, — кокетничая, протянула Явер, — хорошо, что ты пришел… За хлопотами забыла все, чему ты научил меня.
— Напрасно, очень напрасно.
Явер засмеялась:
— Снова напомнишь, не беда…
— Каждый день будешь у меня ходить в клуб… С самого утра — в клуб, прямо в клуб. Не открывать же мне дома специальные курсы для тебя. Муртузов с довольным выражением лица поощрительно похлопал жену по плечу. Если во всем мире найдется человек, имеющий такую стройную серну, как ты, пускай он выступит вперед…
Явер, слегка подмигнув Зулейхе, негромко сказала мужу:
— Если бы не Зулейха-ханум, бабушка выгнала бы меня отсюда…
— Почему, Явер? — удивился муж.
— У, она очень сердитая женщина. Но зато у Зулейхи-ханум сердце мягкое, просто бархатное.
