Женщина вздохнула. Терпеливо. И внятно сказала Свете, тщательно выговаривая слова:
— Всё это — настрой души. И если настроение озорное, проказливое, трамвай осени вполне может смениться плавными оборотами колеса, выносящими на обозрение летнее разноцветье. Или весёлые кораблики-льдинки помчатся наперегонки в капельном перезвоне, и в дробящихся этих брызгах весны вдруг проглянут замёрзшие картины теплеющего солнца.
— Или чарующий морозный звон застывшего под снегом соснового бора, — не удержалась Света.
— Я и говорю — наш человек, — кивнула кондуктор. — Очень многие, кстати, рвутся в Диспетчерскую Зимних Вьюг.
— А к вам меньше?
— Нет, конечно. Это я так…
— А почему вы говорите — Диспетчерские? Значит, есть ещё и Управление? Ну, общее?
— Ещё чего не хватало! — оскорбилась кондуктор. — Нет никакого управления, нечего нами управлять! Да и как вообще можно управлять душой или её порывом?
— Говорят — можно, — сказала Света из чистого упрямства. — А как вообще такое возможно? Сказка какая-то!
— А ты и вправду хочешь знать?
Света подумала.
— Н…нет, — сказала она неуверенно. — Не очень.
— Вот и ладушки.
Женщина встала, прошла к своему сиденью и открыла двери.
В салон вошла пара немолодых уже мужчин и встала на задней площадке.
— Проходите-проходите, — поторопила их кондуктор, проведя чекопечатающей машинкой у каждого над запястьем и выдав билет, — выход в переднюю дверь.
Трамвай дёрнулся, трогаясь и быстро набирая ход.
Ночная тишь за окном рядом со Светой вдруг сменилась отвесным горным склоном с ржавыми обрывками сухой травы. Сильный ветер снаружи подхватывал их, разлохмачивал и швырял высоко в распростёртую ширь к проступавшим, как в панорамной картине, чётко очерченным снежным пикам. Казалось, вагон мчится по гребню невидимой колоссальной волны, взметнувшейся в небо от подножья горного кряжа.
У Светы перехватило дух от восторга. Почудилось или нет: рядом промелькнули кабинки, как на колесе обозрения, в которых сидели смеющиеся люди. Но тут они снова въехали в сумеречную голубизну покрытого снегом озябшего озера и неторопливо двинулись по скованной морозом ледяной глади, дробя колёсам в искристые брызги звенящий лёд.
Те летели снизу вверх и, смешиваясь кристаллическими полотнищами, разворачивались взметнувшимися крыльями звёздной ночи с узором из вспыхивающих галактик.
— Как, по-твоему, — кондуктор, оказывается, вернулась и стояла рядом со Светой, — где им выходить?
— Откуда я знаю? — удивилась Света, невольно переводя взгляд на мужчин. Те устроились на переднем сиденье и зачарованно пялились в окно. У Светы возникло ощущение, что им и хочется сойти и, как говорится — «колется». — Хотя… — Она посмотрела наружу. — Может быть, здесь.
