— Так точно, был.
— Уж не поваром ли он там служил при этом счетоводе?
— Все верно.
— Помню, помню… — Христофор постучал костлявым пальцем по столу, отчего где-то внизу предательски зазвенело стекло. — Писали, его повар-серв перепутал приправы и сыпанул своему хозяину крысиного яда. Дела…
— И я читал, — подтвердил Марк. На счет него у Христофора инструкций не было, поэтому он обычно сидел за отдельным столом поодаль от нас, с умным видом листая какие-то справочники и журналы. — Прошлый вторник. Его звали Агафий Иофонт, если не ошибаюсь, и он служил где-то по кредитному ведомству.
— Вот, точно! — обрадовался Христофор. — Агафий! Растяпа-хозяин держал крысиный яд в похожем на солонку флаконе, а серв не разобрался, ну и… кто-то щелкает на его арифмометре вместо него. Погодите… — он поднял взгляд на гостя, который глядел на него с той же улыбкой, не потеплевшей ни на градус. — Уж не хотите ли вы сказать…
— Все верно. Его звали Агафий, только фамилия не Иофонт, а Иоганес — ее изменили в редакции по моей просьбе. Покойникам ни к чему слава — тем более такая. И вы догадались правильно, он служил в Кредитном Товариществе «Макелла-Склир-Исавр», однако же не счетоводом, а директором кредитного департамента. Хотя арифмометр вы упомянули удачно, бедняга Агафий и в самом деле был неравнодушен к этим игрушкам.
Некоторое время все молчали. Обычно я разбираюсь в лицах не очень, поэтому стараюсь не строить выводов из своих наблюдениях, но сейчас лица у находящихся в кабинете были достаточно красноречивы. «Оп-па, — было написано на лице Марка, который редко удосуживался скрыть свои настоящие чувства. — Ну-ну-ну-ну-ну». Выражение лица Христофора носило средний характер между привычным «Ну вот, началось» и «Господи, да куда же запропастилась рюмка?». Банкир сохранял спокойствие, на лице имея выражение вежливого интереса.
— Так, значит, он мертв? — зачем-то спросил Христофор, по всей видимости думая сейчас о чем-то другом.
— Мертв. И, если мне позволено будет сказать, такой смерти, какой умер он, я не пожелал бы никому на свете. «Минутус пестис». Не знакомо?
— По-моему… сложно сказать. Не уверен.
— Это крысиный яд, — сказал гость уже совершенно без улыбки. — Зачарованный. Крайне эффективный. Знаете, он совершенно не похож на нашараби, который Агафий предпочитал к форели. Большие такие серые крупинки, однако хорошо растворяющиеся в любой практически жидкости. Газете не верьте, соль тут не при чем. Нашараби.
