Горько вздохнув, Прохор исчез за кухонной дверью.
Вернувшийся поляк сноровисто накрыл стол. Подтверждая первое благоприятное впечатление о заведении, аромат жаренной на вертеле курицы щекотал ноздри, а бутылку вина покрывал слой пыли. Офицер отдал должное тому и другому, не проявляя, впрочем, особого усердия.
Часы-ходики заскрипели и извергли из своих недр перепуганную кукушку. С отчаяньем обреченного на смерть она прокричала семь раз. Засмущалась собственного натужного хрипа и спряталась.
Почти без промежутка со двора послышался лай псов. Хозяин в неизменном переднике просеменил через залу и выскочил на вечернюю стужу.
Вернулся он не один, а с новым гостем. Высокий молодой человек в щегольском кепи и черном прорезиненном плаще с пелериной, который явно не предназначался для верховой езды, а потому был измаран белыми хлопьями пота по длинным полам. На бледном озабоченном лица выделялись темные усики а-ля Дрейфус. Именно они, а также недоумение новоприбывшего при звуках стрекочущей польской речи, а затем и коверканной русской, с головой выдавали иностранца.
— Не волнуйтесь, сударь, — мягко проговорил ротмистр, выбираясь из-за стола и делая пару шагов навстречу. — Если вас затрудняет общение с нашим паном хозяином, то я с радостью готов служить, так сказать, переводчиком.
Фраза, произнесенная на хорошем французском, произвела эффект паруса, замеченного на горизонте потерявшим последнюю надежду Робинзоном.
— О, вы себе представить не можете, как я рад встрече с вами! — воскликнул молодой человек, бросаясь к офицеру, как к чудесному спасителю. — Боже мой! Ужасная страна! Ужасные нравы!
— Ну, полноте, — так ли все ужасно в действительности? Позвольте представиться. Николай Андреевич Пашутин. В сей глуши проездом и счастлив встрече с соотечественником Вольтера и Руссо.
— Шарль Водемон. Я, собственно…
— Присаживайтесь к моему столу, — Пашутин указал рукой на свободное место. — Думаю, бокал вина вам не повредит после такой скачки.
Француз не заставил себя долго уговаривать. Сбросил плащ на руки хозяину и обессилено плюхнулся на жалобно скрипнувший кривоногий стул.
— Предпочел бы рюмку хорошего коньяку, да, боюсь, в этой глуши…
— Разделяю ваши опасения. Можно, конечно, спросить, чем черт не шутит?
Коньяку, как и предполагал Водемон, в гостинице не оказалось. Зато нашлась еще одна порция курятины и вторая бутылка мозельского. Француз порывистым движением оторвал ножку от сочащейся жиром тушки, пригубил вина. Ротмистр с улыбкой наблюдал за ним.
