— В одном ты прав, человек. Я действительно очень стар. Но не безумен, как ты мог подумать. Я сохранил разум достаточно ясным и я помню землю, людей и прочие народы Элле-Алы. Их взаимоотношения. И у меня нет причин любить земную жизнь.
Человек, я могу заглянуть в твое будущее. Ты хочешь узнать, что ждет тебя в твоей короткой жизни, которую ты вознамерился предпочесть Покою Высшей Справедливости?
Смотри. Тебя ждут голод и жажда…
Картина в зеркале вновь изменилась. Бренд увидел себя прикованным к скале где-то в горах. На заднем плане сверкали ослепительные снежные вершины на фоне сочно-голубого неба. «Лучше бы ты заранее показал мне, кто намерен сыграть со мной такую шутку и когда, — подумал Лучник. — Я постарался бы свернуть ему шею пораньше.» Вид собственного тела, распятого на скале, не внушал оптимизма. Сквозь обширные прорехи в тунике проглядывало изможденное тело с глубоко запавшим животом и более чем рельефно обрисовавшимися ребрами. Кожа, подобная сухому пергаменту, обтягивала неестественно раскинутые руки и ноги… Изображение померкло и исчезло. Бренд пожал плечами.
— Я останусь жив после всего этого?
— Я не отвечаю на глупые вопросы, человек. Смотри дальше. Ты испытаешь телесную боль…
Бренд снова увидел себя. Теперь он висел на дыбе в мрачной, освещенной коптящим пламенем факелов, комнате. Его обнаженное по пояс тело покрывали многочисленные ожоги и следы от ударов бича. Прямо перед ним стоял столик со всевозможным пыточным инструментом и небольшая жаровня. Низенький толстяк с бритой головой деловито вытащил из светящихся угольев раскаленный прут и приложил его к ребрам Бренда-в-зеркале. Его тело выгнулось, голова запрокинулась и, хотя из раскрытого рта не донеслось ни звука, живой Бренд понял, какой ужасный крик должен был у него вырваться. Между тем он пробормотал:
— Пока мне ясно одно — чтобы помучиться в одном из этих приключений, мне придется выжить в другом. Как ни крути, а дважды не умирают.
— Ты испытаешь нравственные муки, человек!
Голос Стража загремел с новой силой. Картины в магическом зеркале замелькали вслед за его речью…
— Ты познаешь унижение рабства…
Бренд-в-зеркале работал веслом на банке двадцативесельной галеры вместе с четырьмя десятками других гребцов. Спину его покрывали рубцы от плетки-девятихвостки, плечи запеклись пузырями под палящими лучами солнца, борода выгорела и порыжела.
…горечь потери друзей…
…Он сидел у догорающего костерка посреди широкой равнины, покрытой травой с крупными алыми цветами. Прямо на багровый диск закатного солнца от него уходил одинокий силуэт всадника. И плечи его скорбно сутулились. И на лице Бренда лежал отпечаток печали и вины. И в волосах своих он разглядел не одну седую прядь…
