Искренне Ваша,
графиня Мавродаки
Это письмо обрадовало меня по двум причинам. Во-первых, я всегда мечтал о сове-сипухе, а во-вторых, все корфианское общество годами безуспешно пыталось познакомиться с графиней. Сказочно богатая, она жила затворницей на огромной несуразной венецианской вилле в сельской местности, никого не принимала и пускала в свое огромное имение только рабочих. С Теодором она поддерживала отношения просто потому, что он консультировал ее по медицинским вопросам. По слухам, у графини была бесценная библиотека, и Ларри мечтал в ней побывать, но его не звали.
– Бог ты мой, – с горечью воскликнул он, прочитав мое приглашение. – Я который месяц добиваюсь, чтобы эта старая гарпия показала мне свои книги, а на обед приглашают тебя! Как же мир несправедлив.
Я сказал, что после обеда могу попросить графиню пустить его в библиотеку.
– После обеда с тобой она не покажет мне не то что книги, а даже газету «Таймс», – сказал Ларри, сопроводив это испепеляющим взглядом.
И все же, несмотря на его невысокое мнение о моих социальных талантах, я твердо решил замолвить за брата слово, если подвернется такая возможность. Визит предстоял важный, даже торжественный, поэтому я тщательно продумал свой гардероб. Рубашку и шорты как следует отстирали, и еще я попросил мать купить мне новые сандалии и соломенную шляпу. Отправился я верхом на Салли – по такому случаю седлом послужило новое одеяло, – так как путь неблизкий.
День был пасмурный, земля превратилась в кашу. Пахло грозой, и оставалось только надеяться, что она случится после моего приезда, иначе пострадает моя белая накрахмаленная рубашка. Мы трусили через оливковую рощу, из миртовых зарослей прямо перед носом вдруг выпархивал дятел. Я все больше нервничал, понимая, что плохо подготовился к визиту. Во-первых, от возбуждения я забыл захватить с собой четырехпалого цыпленка. Он наверняка заинтересовал бы графиню, и к тому же это помогло бы преодолеть неловкость первого знакомства. Во-вторых, я предварительно не выяснил, как правильно обращаться к графине. «Ваше величество», пожалуй, слишком официально, особенно с учетом того, что она мне дарит сову. Может, «ваше высочество» или просто «мэм»?
Погруженный в размышления о тонкостях протокола, я предоставил Салли самой себе, и она тотчас погрузилась в дрему. Из всех гужевых животных, похоже, только осел способен спать во время движения. В результате она подошла слишком близко к канаве у дороги, споткнулась, рванула вперед, и я, весь в своих мыслях, свалился в канаву, где на полфута глубиной стояла глинистая вода. Салли смотрела на меня с удивлением и осуждением, как она это делала в ситуациях, когда была не права. Я пришел в ярость и готов был ее задушить. Мои новые сандалии истекали мутной жижей, мои шорты и рубашка – такие чистые, крахмальные, такие
