Глянув через плечо, Макс вздрогнул:
– Дональд, волки! Держись крепче!
Он принялся нахлестывать несчастную лошадь по заду, та дернулась и перешла на галоп, но галоп особый, корфиотский, позволяющий вознице бежать за экипажем в десяти шагах и не отставать. Он кричал, молил и чуть не рыдал от ярости. Макс, видимо поклявшийся спасти друга любой ценой, безжалостно хлестал лошадку, в то время как Дональд, перегнувшись через заднее сиденье и выставив вперед руку, периодически вскрикивал «Пли!». И вскоре они все пропали из виду.
На следующее утро за завтраком на веранде все выглядели несколько замученными. Мать строгим тоном читала лекцию Ларри на тему, что нельзя приглашать людей в дом на коктейли в два часа ночи. Тут подъехала машина, и на веранду приковылял Спиро, сжимая в руках огромную посылку в коричневой оберточной бумаге.
– Это передать вам, миссис Даррелл, – сказал он.
– Мне? – Мать поправила очки. – Что там может быть?
Она осторожно сняла бумагу, и внутри обнаружилась гигантская коробка шоколада, к которой была прикреплена белая карточка, а на ней нетвердой рукой выведено: «С извинениями за прошлую ночь. Дональд и Макс».
Пришла зима. Воздух пропах дымом костров из дров оливы. Ставни на ветру скрипели и хлопали по стенам, из потемневшего нависшего неба прилетали птицы и листья. Бурые горы на материке обзавелись потрепанными шапками снега, а из-за дождей эродированные каменистые равнины покрылись пенистыми потоками, которые рвались к морю, неся с собой глину и всякий мусор. Достигнув цели, они расходились по бирюзовой воде желтоватыми венами, а на поверхности мелкими вкраплениями плавали луковицы морского лука, полешки и скрюченные ветки, мертвые жуки и бабочки, пучки бурой травы и поломанный тростник. Грозы, зародившиеся среди остроконечных заснеженных Албанских гор, затем обрушивались на нас в виде черных штабелей кучевых облаков, из которых выстреливал колкий дождь, и вспыхивали зарницы, на мгновение озаряя небо в виде желтых папоротников.
В начале зимы я получил письмо.
Дорогой Джеральд Даррелл,
насколько я поняла со слов нашего общего друга, доктора Стефанидеса, Вы ярый натуралист, и у Вас много домашних питомцев. И вот я подумала, не захотите ли Вы взять белую сову, которую мои рабочие обнаружили в старом сарае, когда они его разбирали? У нее, к несчастью, сломано крыло, а в остальном она отменного здоровья и хорошо ест.
Если мое предложение Вас заинтересовало, приходите в пятницу и после обеда можете забрать его домой. Будьте так добры сообщить мне о Вашем решении. 12:45–13:00 – оптимальное время.
