Все это старичку чудовищно не подходило, смотрелось насмешкой над его простоватым лицом и округлой фигурой. Между тем он вел себя так, словно имел полное право и на туфли, и на платок с драконами, и на каждый перстень по отдельности. Цвет зонтика над столом и цвет его носков так гармонично сочетались между собой, будто зонтик он специально прихватил из дома.
Романов резко развернулся и нарочно сел спиной к противоположной стороне улицы, где по его расчетам должен был красоваться игорный дом. Совсем скоро, подумал он. Ему представлялось, что все окна смотрят сейчас на него с упреком, он почти слышал обратный отсчет времени, и каждая секунда отдавалась металлическим лязгом.
Кореец-официант в узбекской шапочке и в цветастом галстуке поверх передника неторопливо убрал тряпку за пояс и принес меню в целлофане, горбившемся пузырями. Романов разгладил пузыри — в меню значились чай и кофе без подробностей.
Он отложил меню и попросил:
— Кофе со сливками.
Официант кивнул и ушел, сверкнув белой волной передника.
— Не вздумайте это пить! — раздался раздраженный голос старичка. — Идите немедленно сюда, я угощу вас нормальным человеческим кофе! — Романов обернулся, старик проворно выудил из кофра чистую чашку и со звоном опустил ее на стол. — Что вы застыли как истукан? Присаживайтесь ко мне! — прикрикнул он на Романова.
Романов, опешив, только вежливо помотал головой, благодарственно приложив руку к груди.
Он посидит здесь немного, будет считать драконов на галстуке нарядного старика и думать, думать, думать, готовиться. Спиной он все время ощущал заветный дом.
Когда он поднял глаза, перед ним стояла чашка с маленьким пакетиком сухих сливок на блюдце, а напротив сидел официант и смотрел на него с отеческой добротой в глазах. Его длинный галстук лежал на столе, словно отдыхая от того, что его носят.
— Оттюда? — спросил официант.
— Откуда оттуда? — переспросил Романов.
— Кто только сто — сразу видно, по городу носятся. Меня Марат-кофейсик зовут, — официант расплылся в улыбке. Он наклонился к Романову и доверительно спросил: — Тебя усе распределили? Обысьно работу тут мимо расдают, думаесь, я готовить умею? Ты кофе пей, самому интересно, сто получилось…
Романов машинально добавил сливки и отхлебнул. Кофе был отвратительный, во рту остался осадок. Романов скривился.
— Вот я и говорю, — радостно кивнул Марат, и галстук переполз по столу поближе к чашке. — Понимаесь, я массасист.
— Кто? — удивился Романов.
