— Послушайте, а в чем я, собственно, провинился? — как можно дружелюбнее спросил Романов.
— На месте и разберутся в чем, — спокойно сказала тетка.
— Прекрасно, там все и выяснится, — уверенно сказал Романов. — А идти далеко?
— Недалеко, в Прачечный, — суровым голосом ответила тетка, — там быстро все решают.
Романов представил, как его заводят в кабинет Александрии Петровны, и та с усмешкой говорит ему:
«Ну что ж, голубчик, вы все-таки расскажете правду о своих намерениях в нашем городе?» Посещение Семиовражного отодвигалось на неопределенное время. Романов огляделся в поисках спасения.
— Вот ты мне скажи, — неожиданно спросила тетка, — пока мы тут с тобой идем-гуляем. Раз ты такой знаток.
Я слышала, у Милоедова, говорят, зуб бриллиантовый был?
— В рот не влезал, — рассеянно ответил Романов.
— А где ж он нынче, зуб-то, украли что ли?
Романов оглянулся — пожилой военный смотрел на него строго, а девушка настороженно, и оба были начеку.
— Зуб этот силу имеет, — сказал Романов, стараясь идти в ногу со Степанидой, чтобы та слегка ослабила хватку, и еще раз оглянулся назад. — Только где он теперь…
— Да ну, — недоверчиво сказала Степанида. — И где ж его спрятали?
— Просто так не найдешь. Мироедов в последний свой приезд его в фонтан бросил, но что за фонтан — неизвестно.
— В последний? Так и знала, наврал ты мне — не один раз Мылоедов твой приезжал! — торжествующе заявила Степанида.
Они повернули и уперлись в фонтан, вяло пульсировавший двумя струями — из мозаичной рыбы и из неудобно устроившейся у бортика русалки.
Степанида завороженно уставилась на рыбу, а Романов вырвался, в несколько прыжков догнал покачнувшийся трамвай и, устроившись на крюке для прицепа, умчался за поворот.
Сзади послышался свист — это взял старт пожилой военный. Зато девушка — Романов успел это заметить — не отрываясь смотрела на фонтан, а Степанида уже засучивала рукава.
Перед следующей остановкой Романов спрыгнул — пожилой военный, хоть и отстал, но еще держался в нескольких кварталах за ним. Романов усмехнулся и бросился в переулки. Там, не упуская из виду номера домов, на всякий случай поплутал и через несколько кварталов выбежал к Семиовражному переулку.
Здесь было тихо, за столиком уличного кафе под зеленым зонтиком сидел кругленький старичок и держал двумя пальцами кофейную чашечку тонкого фарфора. Облачен он был в светлый элегантный костюм, вместо галстука шею обвивал расшитый шелковый платок изумрудного цвета. Драконы на шелке сплетались с языками пламени, ими же исторгаемыми. На толстеньких пальцах старика сверкали разноцветные перстни, нежно-салатовые носки с мелким восточным узором вызывающе выглядывали из лаковых туфель.
