Черт, он действительно хотел поговорить. С Феррин. Но понятия не имел, захочет ли она вообще говорить с ним хотя бы раз.
Репортер только что не предположил, что его и Кингсли вот-вот снова арестуют. И хотя Хантер понимал, что это огромное преувеличение, что подумает Феррин? Он не сказал ей всей правды о Стейше, об их разрыве. Об угрызениях совести, мешавших ему сблизиться по-настоящему с любой женщиной.
До этого момента.
Несколько минут спустя зазвонил телефон, и он посмотрел на экран.
Феррин.
Она все знает.
– Алло? – сказал он, взяв трубку.
– Полагаю, ты знаешь, почему я звоню, – сказала она. Голос ее дрожал. Она глубоко вздохнула, чтобы немного успокоиться.
– Можно мне повидаться с тобой? Мне кажется, такие беседы ведутся лично. Не по телефону.
– Вряд ли это такая уж хорошая идея. Скажи, репортаж по телевидению – это правда? Почему ты не сказал, что порвал со Стейшей в ночь убийства?
– Не мог. Стыд все еще слишком велик, чтобы я мог с ним справиться, не говоря уже о том, чтобы рассказывать правду. Поэтому мне и нужно было получить доступ к бумагам и видеозаписям тренера.
– Или затем, что ты пытаешься получить их, желая что-то скрыть?
– Как ты можешь говорить такое?! Неужели действительно думаешь, что я убил Стейшу?
– Я больше не знаю, что думать. У меня голова кругом идет, и мне нужно время, чтобы все понять и осмыслить.
Она отключила телефон.
Он потер ладонью грудь. В глаза словно песка насыпали. Он поднял очки на лоб и растер ку лаками. Сегодня солнце было чересчур ярким и словно издевалось над ним. Но в Калифорнии ему никогда не нравилось. У него здесь были моменты величайшего триумфа, сопровождаемого… он задумался, пытаясь оформить свою мысль. Ну да… падениями, глубины которых он даже не предполагал. Может, в этом и есть его проблема.
Он был так занят, составляя план игры, пытаясь убедить Феррин пойти навстречу его желаниям, но все непоправимо испортил. Ему следовало бы понять, что такая женщина, как она, просто не может играть ни в какие игры.
Он снова поднял сиденье и выехал с парковки. Движение становилось более оживленным и пришлось сосредоточиться, когда он проезжал школьную зону, а потом у культурно-спортивного центра, который строили Габи и Кингсли. Он видел в них семена будущего и знал, что не может просто так уехать от Феррин.
Именно поэтому он оказался у ее дома. Для него это больше не дом тренера. Это дом Феррин.
Хантер сидел в машине на улице, вместо того чтобы припарковаться на подъездной дорожке. Он устал. У него не было времени что-то спланировать, но он был должен ее увидеть. Должен объяснить.
