И тут же рисунок вырвал.
Аркадий затаил дыхание: на страницах ранее были записаны мысли не вполне благонадежные. Но просмотрев их, офицер даже не изменился в лице и вернул книжку, спросил про совсем иное:
— Откуда ты знаешь телеграфическую грамоту?
— Изучал в Харькове.
— А туда тебя что занесло?
— Учился в тамошнем университете. Пришлось оставить по семейным обстоятельствам.
— Место, где ты видел свет, вспомнить сможешь?…
Аркадий кивнул не раздумывая.
* * *
Вероятно, штабс-ротмистр не желал, чтоб его видели вместе с юношей, отчего для прогулки выбрал путь через Слободку. Этим добился строго противоположного результата: здешние улочки, более похожие на сточные канавы никогда не видали офицера. Молва опережала их, и из хаток высыпали многочисленная детвора, чтоб взглянуть на военного.
Иные ребятишки бежали через весь поселок, и, верно, преследовали их дальше, если бы Аркадий не показал им кулак.
— Корабли стояли вон там, — показал Аркадий, когда были на месте. — А я здесь купался. А вот там, наверху и был сигнальщик…
— Тебе бы стоило тотчас спешить наверх. Ты мог бы застать преступника, описать его приметы.
— Не сообразил, — развел руками Аркадий. — Привычка журналиста: сперва надо записать.
По склону, по узким тропинкам стали карабкаться вверх. Вскоре оказались на площадке, с которой, видимо и сигнализировал лазутчик. Трава была примята, вчерашний короткий дождь лишь слегка смочил степную землю. Будто имелись нечеткие следы копыт, да куча конского навоза.
— Пегая кобыла была… — заключил штаб-капитан, поковырявшись палочкой в куче.
— Как вы узнали?… Вы шутите?…
— Да, конечно же, шучу! Как по навозу можно узнать цвет лошади? Все, что могу сказать — след свежий, лошадь кормили овсом. А овес-то нынче дорог.
— Нынче ничего дешевого не осталось.
Ни окурков, ни обрывков бумаги не имелось. Лазутчик был аккуратен.
Штабс-ротмистр осмотрелся, взглянул на море. О вчерашней бомбардировке уже ничего не напоминало. На лазурном полотне моря скользили под умеренно чистыми парусами лодки и лодочки, с них рыбаки тянули сети. На ними крикливо висели чайки, норовя стянуть рыбешку.
— Как же красиво тут у вас. Дай бог, доживу до отставки, поселюсь здесь… Город у вас старый?
— Не-а. Основан по повелению царицы Екатерины в 1790 году.
— Странно, а ведь хорошее место.
— При древних греках тут был город Аретуса… Иные дома и нынче стоят на фундаменте более древнем, чем крест Спасителя.
— Древние греки… Аретуса… Надо же… История, мой друг, куда ближе, чем нам может показаться… Я до приезда в ваш город полагал, что бригадир — это нечто из прошлого века. Думал, что в Империи уже ни одного бригадира нет в живых — ведь уже без малого шестьдесят лет как в это звание не производят. А у вас тут, оказывается, если не бригадиры, то их жены здравствуют.
